Китти, любовь моя! - [36]

* * *

Прошло несколько дней, прежде чем Клод смог выполнить тайное обещание, данное им Бэбс. Ему загорелось осуществить его в ту же ночь. Он отпустил Майксона и стал медленно пробираться по темному коридору, неся в руке подсвечник с зажженной свечой. Но у него не хватило решительности довести дело до конца.

То ли он вспомнил слова лорда Блейкмера, что Китти нельзя обижать, то ли ему стало неловко, точно сказать он не мог. Всего в нескольких шагах от спальни Китти Клод остановился в нерешительности и простоял так несколько минут, вслушиваясь в ночную тишину и размышляя, как ему поступить.

Похоже, Китти уже спит. В подобных случаях джентльмен должен действовать более изощренно. Он даже целовал ее всего несколько раз! Для начала ему нужно расположить ее к себе. Но с чего начать? Погладить ее? Чмокнуть в щечку? Если у него все выйдет легко и изящно, то она к его ухаживаниям может отнестись вполне благосклонно.

Его прежний опыт в обращении с женщинами не подготовил его к сближению с молодой женой. Своих многочисленных любовниц он выбирал в зависимости от настроения: одну — за ее округлые формы, другую — за пухлые губы, третью — за пылкий темперамент. В его прежних любовных связях главным была взаимная благосклонность. Его желания удовлетворялись теми прелестными созданиями, к которым он испытывал нежные чувства. Но он никогда не волочился за хорошенькими артисточками и не засыпал в объятиях жриц любви — от этих опасностей его уберегли наставления отца.

Обещание графини расторгнуть неугодный брак сына порядком осложнило его жизнь. Стоило ему встретиться за обеденным столом с Китти, как он сразу начинал лихорадочно обдумывать, как ему устроить запоздалую первую брачную ночь. Он ел Китти глазами, что явно смущало ее — она начинала ерзать и краснеть.

Но настал момент, когда терпение Клода лопнуло. Больше так продолжаться не может! Он женат почти две недели, а первой брачной ночи все еще не было. Схватив стоявший на столике подсвечник с горящей свечой, Клод собрал в кулак всю свою волю и ринулся в темный коридор.

Услышав стук в дверь, Китти похолодела от ужаса. Неужели это Клод? Днем она заметила что-то странное в его взгляде, когда он то и дело посматривал на нее. Она это сразу заметила, но успокаивала себя надеждой, что ей просто почудилось. Казалось, не было ничего такого, что могло бы подтолкнуть его на исполнение супружеских обязанностей. Но Китти давно со страхом ждала эту ужасную минуту. И вот она наступила!

Китти притихла, надеясь, что Клод подумает, будто она спит, и уйдет. Скрипнула дверь, и она пожалела, что не задернула занавески из плотного шелка, превращавшие постель в шатер, так как ночь была теплой и душной. Китти видела, как вошел Клод с подсвечником в руке, в накинутом поверх ночной рубашки халате. Она уже не сомневалась в его намерениях. От ужаса она вся сжалась, утратив способность говорить и думать.

— Китти, вы спите?

Это было произнесено таким громким шепотом, что если бы она спала, то проснулась бы. От волнения у нее пересохло во рту, она едва дышала, боясь пошевелиться.

Клод подошел совсем близко. Ей надо было закрыть глаза и притвориться спящей, но Китти, подобно оцепеневшему от ужаса животному, не могла оторвать взгляд от Клода. Он подошел к тому краю постели, где она лежала, и Китти тут же откатилась к другому краю.

Клод отпрянул, взмахнув подсвечником, и обжег себе руку горячим воском. Он вскрикнул и поставил подсвечник на прикроватный столик. Наклонившись к свету, он осмотрел руку, снял остатки воска и стал дуть на обожженное место, чтобы ослабить саднящую боль.

— Вот видите, Китти, я из-за вас обжегся!

Он увидел ее лицо, бледное как у привидения.

— Что вы д-делаете в моей к-комнате? — спросила она дрожащим голосом.

Обожженная рука нестерпимо болела, и Клод, забыв о своем решении быть ласковым с Китти, стал раздражительным и резким.

— Не прикидывайтесь! Вы отлично знаете, что я здесь делаю!

— О боже!

Клод с удивлением увидел, как Китти схватила свою одежду, висевшую на спинке стула у кровати. Черт возьми, да она его боится!

— Все хорошо, Китти! — стал он успокаивать жену. — Вам нечего бояться. Я, должно быть, испугал вас, но...

— Клод, прошу вас, уйдите! Я не могу... умоляю, сейчас же уходите!

Она прижала к груди свою одежду, и в колеблющемся свете свечи он увидел, что Китти дрожит. Растерявшись, он стал обходить кровать, но по мере того, как он приближался к жене, она уползала от него.

— Подождите, Китти! Давайте поговорим!

— Раньше надо было говорить, Клод! А вы пришли, чтобы... предъявить свои права... а я этого не вынесу! Я знаю, что я должна, но я не могу! Не могу, понимаете, Клод?

Отказ Китти его и озадачил, и возмутил. Какое-то время он стоял в нерешительности. Но с другой стороны, почему она не смирилась с тем, что неизбежно? Эта мысль вызвала у него новый прилив гнева.

— Почему вы так ведете себя? Должны бы знать, что это обязательно случится, раз вы вышли за меня замуж.

Он замолчал, поняв, что Китти его не слушает. Она наклонилась и открыла дверцу прикроватного шкафчика. У него от изумления глаза стали круглыми, как два блюдца, — Китти вынула... ночной горшок!