Китти, любовь моя! - [17]

— Не вижу, что нам мешает обвенчаться! Дело в том, что после всего, что вы мне рассказали, я не могу отвезти вас обратно в Пэддингтон, даже если бы и захотел, — возразил он.

— Но почему?! Вы же раздумали на мне жениться!

— Это правда, я было раздумал. Но я снова передумал! — сказал он, пожав плечами.

— О, да вы сумасшедший! — воскликнула она, всплеснув руками. — Что скажет ваша мама, когда узнает? А тетя Сильвия? А остальные?

— Что хотят, пусть то и говорят! — Он взял ее руки и прижал к своей груди. — Китти, неужели вы не хотите узнать всю правду?

— После того, что произошло? Нет, не хочу!

— А я просто сгораю от желания все разузнать! Неужели вы хотите все бросить и покориться графине? Нет, я хочу во всем разобраться!

— Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, — сказала Китти, пытаясь высвободить свои руки.

Но Клод притянул Китти к себе. Его лицо приняло какое-то странное выражение, голубые глаза лихорадочно блестели.

— Я должен сказать вам, что в вашем деле не обошлось без графини! Помните, что сказала тетя Сильвия? И пусть меня повесят, если я не докопаюсь до истины!

Она удивилась и вместе с тем обрадовалась, когда он наклонился и поцеловал ее в лоб.

— А теперь идите спать. Должно быть, вы падаете от усталости. И учтите, мы отправимся в путь рано утром.

— Нам надо бы сначала все обсудить, — возразила Китти.

— Идите спать и не спорьте, или я сам отнесу вас в спальню!

Китти пошла к двери, но у порога остановилась, решив еще раз попытаться сломить его упрямство.

— Клод, прошу вас...

— Я считаю до трех. Раз...

— Подождите! — с мольбой и отчаянием воскликнула Китти.

— Ну, что еще?

Его лицо приобрело такое жесткое выражение, что Китти растерялась. И как-то так получилось — она сама не знала, как, — но желание его отговорить само собой исчезло. Тем не менее вопрос сорвался с ее губ:

— Вы хорошо подумали? Потом не пожалеете?

Клод подошел к ней, и, хотя здесь было довольно темно, она ясно разглядела его выступающий вперед подбородок, говоривший об упрямом характере обладателя.

— Если хотите знать, Китти, у меня нет другого выхода, так как я человек чести. Не перечьте мне. Для вас же лучше узнать всю правду. Китти, вы девушка благородного происхождения, и я погубил вашу репутацию. Поэтому мы отправимся завтра в Гретну, хотите вы этого или нет.

Китти уже привыкла к быстрому движению экипажа и теперь спокойно сидела, удобно откинувшись на спинку бархатного сиденья. Ей было не холодно в новом одноцветном платье из муслина — не по погоде легком и открытом, — так как у нее теперь был теплый шерстяной плащ, в который она уютно закуталась. Небо с утра было затянуто тучами, дул пронизывающий северный ветер, и кожаный верх экипажа был поднят, чтобы защититься от возможного дождя и сильных порывов ветра.

Проснувшись сегодня утром — гораздо позже, чем рассчитывал виконт, — Китти подсчитала, что ее не было в приюте двадцать четыре часа. Китти решила, что обязательно напишет миссис Даксфорд, чтобы та о ней не беспокоилась.

После завтрака, пока его светлость изволили безмятежно почивать, Китти попросила у Майксона бумагу и ручку.

Она три раза бралась описать свое теперешнее положение, но все три листа были скомканы и отправлены в корзину для бумаг. В конце концов она ограничилась сообщением, что жива, здорова и просит миссис Даксфорд не беспокоиться.

«Я скоро приеду в Пэддингтон и при встрече все вам объясню. Не беспокойтесь обо мне, у меня все хорошо», — приписала в конце письма Китти. Она сложила письмо, но ей пришла в голову еще одна мысль, показавшаяся довольно важной. Китти развернула письмо и написала постскриптум: «Я обязательно верну вам три пары белых чулок из хлопка, деньги за зубной порошок и зубную щетку я непременно вам верну».

Когда Клод наконец вышел из своей спальни, на часах было четверть двенадцатого. На Клоде были высокие сапоги, жакет из прочной коричневой ткани, надетый на кашемировый жилет горчичного цвета.

— Вы же вчера говорили, что утром придется очень рано вставать! — накинулась на него Китти.

Но его светлость был невозмутим.

— Одиннадцать разве не рано? — удивленно проговорил он. — Неужели вы думали, что я встану на рассвете?

Китти сказала ему, что написала письмо миссис Даксфорд в Пэддингтон, и попросила, чтобы его отнесли на почту. Клод взял письмо и отдал его своему камердинеру, распорядившись, чтобы тот проследил за исполнением. Затем его светлость начал завтракать.

— Китти, вы написали ей, что мы собираемся пожениться?

— Нет. Она будет знать, что я жива и невредима, пока этого достаточно, — возразила Китти.

Карета тронулась. Клод погнал лошадей так, что у Китти волосы от страха встали дыбом. Он не сбавлял скорость даже на поворотах. А Китти казалось, что она уже привыкла к его сумасшедшей езде.

Обещанная остановка на обед оказалась очень короткой, хотя еда была довольно вкусная. Не прошло и часа, как они снова тронулись в путь, так как Клоду загорелось во что бы то ни стало приехать в Стилтон до наступления сумерек. Не представляя, сколько времени уйдет на дорогу, Китти вздохнула и решила ни о чем не спрашивать. Ей казалось, что она находится в пути всю свою жизнь, и покачивание экипажа немного ее успокоило.