Китти - [27]

Вынув из кармана платок, Райан приложил его к носу, ожидая увидеть на нем кровь, однако платок остался чист.

— Что вы здесь делаете? И почему вас стошнило?

— Ваи наносят моко.

— Да, я слышал об этом, хотя и не знал, что она живет у вас в доме в качестве помощницы, — сказала Райан, возвращая платок в карман.

Китти кивнула:

— Я должна была держать ее за руку. Но при виде подобного зрелища меня просто вывернуло наизнанку.

Внезапно Райан посерьезнел:

— Что?

— Меня вывернуло наизнанку. В полном смысле этого слова.

— Нет, вы сказали, что должны были держать руку Ваи.

— Да, она попросила меня посидеть рядом с ней.

Лицо мужчины помрачнело, и он рявкнул:

— В таком случае возвращайтесь! Сейчас же!

— Простите?

— Возвращайтесь и возьмите Ваи за руку. Ради всего святого! Если вы этого не сделаете, последствия будут ужасны.

Китти почувствовала, как в ее груди закипает гнев. Однако слова капитана Фаррела озадачили ее.

— Господи, да что такое вы говорите?

— Неужели вы не понимаете, что вам оказали огромную честь, позвав на церемонию моко? Вам, белой женщине? — потребовал ответа Райан.

Схватив ее за руку, он поволок ее назад ко входу в дом.

— Вы вернетесь туда, мисс Карлайл, даже если это будет стоить вам жизни.

Китти попыталась высвободить руку, но не смогла.

— Отпустите меня, — взвизгнула она.

— Нет.

— Я сказала, отпустите!

— Прошу вас, ступайте назад, — спокойно произнес капитан, хотя Китти видела, что его серые глаза все еще прищурены от гнева. — Если вы не вернетесь, они сочтут это ужасным оскорблением.

Китти пригладила рукав платья. Значит, беспечная сытая жизнь?

— Хорошо, — в тон Райану ответила Китти. — Благодарю за помощь, капитан.

Кивнув, Райан невозмутимо добавил:

— И снимите ботинки. Вы их испачкали.

Сняв ботинки, Китти развернулась на пятках и вернулась в дом.

Никто не обратил внимания на вернувшуюся Китти, лишь Ваи тут же вцепилась в ее руку. Тогунга уже закончил один разрез. Он напоминал по форме рыболовный крючок, спускаясь от нижней губы Ваи к подбородку, закругляясь внизу и вновь возвращаясь наверх. Заканчивалась линия неким подобием зубца. Теперь тогунга вооружился другим инструментом с зазубренным концом. Он снова пользовался молоточком, только теперь для того, чтобы заполнить кровоточащий разрез на коже девушки растертым до состояния порошка древесным углем. Зрелище по-прежнему вызывало у Китти приступы тошноты, но она надеялась на то, что теперь, когда желудок пуст, ее больше не вырвет.

На лбу Ваи выступили капли пота. Крепко вцепившись в руку Китти, она начала еле заметно вздрагивать при каждом ударе молотка.

Китти бросила взгляд на старух, сидящих на корточках в нескольких футах от нее, в надежде увидеть на их смуглых сморщенных лицах хоть каплю сочувствия. На лице одной из них тоже красовалась татуировка. Значит, она понимает, какую боль испытывает Ваи?

Словно прочитав мысли Китти, старуха еле слышно обратилась к тогунга, и тот кивнул, не отрываясь от своего занятия. После этого старуха спросила что-то у Ваи.

— Да, — почти беззвучно ответила Ваи.

Женщины начали петь тихими умиротворяющими голосами. Китти не могла понять смысла песни, но разобрала слова «дом», «сон» и «море». Казалось, песне не будет конца, и вскоре Китти поняла, что женщины повторяют один и тот же куплет, убаюкивая и успокаивая.

Тогунга принялся за вторую часть подбородка Ваи, и при первом же ударе молотка Ваи содрогнулась от резкой боли. Китти поняла, что подруге больно, по единственной слезе, скатившейся по ее виску и затерявшейся в густых волосах.

К своему ужасу, Китти вдруг осознала, что тоже начала плакать. В тот же самый момент она поймала на себе внимательный взгляд женщины с татуировкой, которая что-то сказала Хануи на родном языке.

Мужчина коснулся руки Китти:

— Она просит, чтобы я спел для вас.

Откашлявшись, Хануи запел. К удивлению Китти, он оказался обладателем очень приятного баритона.

Ляг здесь, о дева,

И позволь нанести рисунок на твои губы.

Когда ты придешь в дом, где ткут ткань,

Тебя спросят:

«Откуда пришла эта женщина?»

Ты придешь на танцы,

И люди крикнут вслед:

«Откуда взялись эти губы?

Откуда взялись эти красные губы?»

Пусть берег станет кораблем.

Усни,

Подхваченная волнами бездонного моря,

Волнами сияющего моря

принцесса.

Китти почувствовала себя необыкновенно умиротворенной и словно загипнотизированной. Ощущение не пропало даже после того, как Хануи закончил петь и мотив вновь подхватили сидящие рядом женщины.

В соответствии с традициями, Ваи не могла общаться с кем бы то ни было до тех пор, пока не заживут разрезы на ее подбородке. Возвращаться в дом Келлегеров было нельзя, поэтому она жила в деревне Пукера в маленькой хижине, занимаясь тем, что плела веревки.

Спустя две недели в середине апреля она вернулась. Китти сочла ее татуировку достаточно красивой — она чем-то напоминала ей кельтские узоры, виденные дома в Англии. Китти не раз задумывалась над тем, откуда же родом маори. Уж точно не с побережья Средиземного моря. Хотя Джордж считал именно так, называя их «затерянным народом Израиля».

Однажды вечером, спустя семь дней после возвращения Ваи, девушки сидели на скамейке в саду и очищали от стручков горох к ужину, когда из дома вышла Ами. На ней был самый лучший наряд, а волосы украшал гребень из черепашьего панциря, которого Китти не видела прежде.