Китайский Берия Кан Шэн - [18]

…Белый террор вынуждал и нас строго соблюдать все правила конспирации, тем более что мы были предупреждены об этом. В 1930 году был арестован сотрудник представительства Коминтерна Ноленс-Ругге, причем было захвачено много документов. Только путем подкупа продажных китайских судей удалось тогда предотвратить вынесение ему смертного приговора и казнь»[102].

По приезде в Шанхай Отто Браун связался с представителем Коминтерна при ЦК КПК в Китае немцем Артуром Эвертом, русским работником ОМСа (Отдела международных связей Коминтерна) и с американцами — представителями КИМа (Коммунистического Интернационала молодежи) и Профинтерна (Интернационал красных профсоюзов). Только А. Эверт и О. Браун раз в неделю выходили на связь с сотрудниками Бюро ЦК КПК, обычно их было около шести человек (Бо Гу, Ло Фу, бывший секретарь Чэн Дусю, заведующий Орготделом, имеющим связи с Особым отделом ЦК КПК и ОМСом Ван Винюн, Кан Шэн и другими). Позднее появились вернувшиеся из СССР в 1933 г. Ли Цзушэнь (псевдоним — Славин, отвечал за связь с партийным комитетом провинции Цзянсу) и Шэн Чжунлян (псевдоним Мицкевич, отвечал за связь с представителем Профинтерна, ОМСа и работниками IV Управления советской военной разведки[103] до их ареста и предательства в 1934 г.[104]), явка которых находилась в новом жилом квартале и была тщательно законспирирована. Там же хранилась и вся партийная документация. На явку разрешалось входить только по условному знаку (например, лампа, стоящая на одном из окон, приподнятая штора в освещенной комнате и т. п.). В крайних случаях (провал явки и т. п.) имелась запасная явка для встреч.

По мнению китайского биографа Кан Шэна, последний, опасаясь ареста и пытаясь замять свою деятельность в Шанхае, решил, что лучшим и безопасным местом для существования будет Советский Союз. К тому же в 1933 г. в китайских газетах появились документы, где были приведены списки около 100 фамилий военных и политических деятелей, которые выступали против Гоминьдана и Чан Кайши, среди них были фамилии Ван Мина и Кан Шэна, которых якобы хотят истребить «синерубашечники». В 1935 г. удалось установить, что этот список был подготовлен без разрешения партии руководителями Первого и Второго секторов Особого отдела в 1933 г., которые скрыли даже сам факт подготовки этой фальшивки[105], и затем он появился в газетах.

Вскоре Кан Шэну удалось реализовать свои замыслы, и вот в один из жарких июльских дней 1933 г. он вместе со своей женой Цао Иоу и младшей свояченицей выехал из Шанхая.

Кан Шэн в Москве

В Москве он был известен под именами Кан Син, Кон Син, Пятницкий[106], Босс. Последним псевдонимом он пользовался, подписывая шифро-телеграммы, направляемые к Китай.

Приехав в Москву, Кан Шэн с 1933 по 1936 г. был заместителем руководителя делегации КПК в Коминтерне (руководителем был Ван Мин). В Москве он жил в гостинице «Люкс» (ныне «Центральная» на Тверской) на одном этаже с Ван Мином, в хорошем номере с коврами, ванной, старинной мебелью, приемной, кухней, в пятнадцати минутах ходьбы от Красной площади и Кремля. Здание гостиницы «Люкс» было пристроено в конце XIX — начале XX в. архитектором Н.А. Эйхенвальдом к громадному по тем временам дому для булочной Д.И. Филиппова, который москвичами так и назывался Филипповской булочной. Раньше гостиница «Люкс» считалась довольно большой, на 550 мест, затем ее заняли под жилые и рабочие помещения сотрудников Коминтерна. При входе в гостиницу стоял вооруженный охранник. Во время передвижения по Москве Кан Шэна сопровождал телохранитель. Весьма характерно в эти годы его отношение (хотя бы внешнее) к Ван Мину. «В Москве Кан Шэн буквально по пятам бегал за Ван Мином, — отмечал в своем дневнике связной Коминтерна в Яньани П.П. Владимиров, — и откровенно заискивал перед ним. Он всячески подчеркивал свое восхищение знаниями и культурой Ван Мина, восхвалял товарищей Димитрова и Мануильского»[107]. По словам самого Ван Мина, Кан Шэн, который официально подчинялся Ван Мину как главе китайской делегации, на всех заседаниях и собраниях первый вскакивал, горячо аплодировал и кричал исступленно: «Ваньсуй!..» (Да здравствует!..)[108]. Кстати сказать, эту привычку Кан Шэн сохранил и в дальнейшем, достаточно вспомнить его славословия в адрес Мао Цзэдуна в 50–60 гг., его поведение в период «культурной революции».

Начиная работу в Коминтерне, Кан Шэн ознакомился с целой серией инструкций Секретно-инструкторского политотдела Отдела международной связи (ОМС), разработанных в 1930 г. и утвержденных органами ИККИ. Это были: «Инструкция уполномоченным по секретному делопроизводству в отделах, лендерсекретариатах ИККИ и родственных организациях», «Инструкция о порядке печатания (размножения) секретных документов», «Инструкция по приему и отправке секретной почты канцелярий Бюро Секретариата ИККИ», «Инструкция о порядке стенографирования секретных документов», «Основные правила конспирации для наших интернациональных вузов», «Правила обращения с конспиративными документами и материалами, посылаемыми ИККИ за границу секциями Коминтерна и фракциями родственных организаций»