Китайские мемуары. 1921—1927 - [135]

В Китае до XX столетия торгово-ростовщический капитал лишь разлагал старые общественные отношения, но никогда не был способен создать новый капиталистический строй. Рабочий же класс еще не сложился в «класс для себя». В этой стране не раз побеждали чисто крестьянские революции. На плечах крестьянского восстания пришла к власти, например, династия Минов. Но в широком историческом плане победа крестьянских революций в прошлом не означала движения вперед к капитализму и тем более — к социализму. Как писал К. Маркс, она приводила к восстановлению на тот или иной промежуток времени старых общественных отношений, разложенных до революции торгово-ростовщическим капиталом. В прошлом крестьянство, взятое само по себе, всегда смотрело назад, а не вперед. Вожди победивших крестьян* ских революций в Китае, как правило, восстанавливали систему искусственного орошения и общинное землепользование, а сами становились богдыханами.

Таким образом, в самой китайской революции бы-ЛхЧ заложены две тенденции. Одна тенденция—социалистическая, носителем которой является индустриальный пролетариат; его идеология сочетает все достижения национальной китайской культуры с пролетарским интернационализмом, с единством социалистического содружества. Наиболее известными представителями этой тенденции в Коммунистической партии Китая были Ли Да, Чжан Тайлэй и др. В руководстве Коммунистической партии Китая с момента ее зарождения вплоть до середины тридцатых годов преобладало интернационалистское большинство, рассматривавшее революционное движение в Китае как органическую часть международного рабочего движения.

Другая тенденция —националистическая, в основе которой лежит общинно-крестьянская идеология, представление об особом пути исторического развития, противоположном европейскому. Она идет вразрез с интернационализмом и противопоставляет себя мировой социалистической системе. Эта тенденция одержала верх во второй половине тридцатых годов, когда руководство партией перешло в руки группировки Мао Цзэдуна. Большую роль в этом отношении сыграло то обстоятельство, что основной состав партии погиб в боях во время революции 1925—1927 гг., а затем в застенках Чан Кайши.

Вместе с коммунистами в боях во время Северного похода, а затем в борьбе с гоминьдановской контрреволюцией погибли тысячи беззаветно преданных коммунизму рабочих, крестьян, студентов. Много передовых индустриальных рабочих погибло в восстаниях в Шанхае, а потом при подавлении рабочего движения в других городах Китая. Гибель значительной части коммунистов, революционных рабочих, боровшихся под знаменем Коммунистического Интернационала, облегчила переход руководства партией в руки Мао.

Мао Цзэдун никогда не был интернационалистом. Сочинения древнекитайских философов, писателей и поэтов формировали его мировоззрение в большей степени, чем сочинения К. Маркса, Ф. Энгельса и

В. И. Ленина. В 1921—1927 гг. он не занимал ведущего положения в Центральном комитете коммунистической партии. Он сторонился в те годы рабочего движения не потому, что партия поручала ему другую работу, а потому, что он не подходил со своими взглядами для руководства борьбой рабочих союзов, стачками и т. п. Сферой его деятельности был гоминьдан, который в 1924 г. Мао предлагал принять в Коммунистический Интернационал, а затем — деревня. Пленум ЦК Социалистического союза молодежи, о котором я рассказал в этих мемуарах, единодушно отверг его суждения о гоминьдане, крестьянском движении и т. д. Не случайно и то, что его никогда не делегировали на конгрессы Коминтерна.

В Китае первой половины XX столетия исторические реминисценции о государственной собственности на землю в сочетании с еще сохранившимися остатками старых общественных отношений, которые базировались на общинном землевладении, естественно могли породить представление о коммунизме как о возрождении общинного строя.

Идеология общинно-деревенского коммунизма имеет далеко не только китайское происхождение. Она была присуща крестьянским революциям в Европе в начале XVI в. (коммунистические проповеди Томаса Мюнцера), диггерам эпохи английской революции в середине XVII в., наконец, и русским народовольцам во второй половине XIX столетия, писавшим о самобытном историческом развитии России, в основе которого лежала деревенская община. Один из идеологов народничества — Петр Ткачев в своем открытом письме Ф. Энгельсу писал, например, следующее: «Наш народ... в своем огромном большинстве... проникнут принципами общинного владения; он, если можно так выразиться, коммунист по инстинкту, по традиции... Из этого ясно, что наш народ, несмотря на свое невежество, стоит гораздо ближе к социализму, чем народы Западной Европы, хотя последние и образованнее его» К Позже эта идеология легла в основу взглядов партии социалистов-революционеров, утверждавших, что движущей силой революции в России является не рабочий класс, а крестьянство. По существу к этому сводится и идеология маоизма.

В своем ответе Ткачеву Ф. Энгельс показал принципиальное отличие коммунизма первобытной деревенской общины от пролетарского социализма, базирующегося на высоком уровне развития производительных сил. Именно пролетарская революция, указывал Ф. Энгельс, отвечая П. Ткачеву, создаст для крестьянина «необходимые условия для такого перехода (к социализму.— С. Д.) — в частности материальные средства, которые потребуются ему, чтобы произвести необходимо связанный с этим переворот во всей его системе земледелия»