Китайские мемуары. 1921—1927 - [122]

В деревнях развернулось крестьянское движение. В некоторых местах были сделаны первые попытки раздела земель. Крупные землевладельцы из Хунани, из Хубэя сбежали в Ухань, где объединились с уханьской буржуазией.

Многомиллионные народные массы приходили в движение. Рабочие считали, что вместе с успехами национальной революции должно последовать улучшение их положения. Они требовали поэтому повышения заработной платы и сокращения рабочего дня. Крестьянство требовало избавления от ростовщической кабалы. Шла перегруппировка классовых сил.

В декабре 1926 г. буржуазия еще не теряла надежд: среди многих командиров Национально-революционной армии она обнаружила своих старых друзей, защитников ее интересов. Она решила апеллировать к ним. Когда, например, на одной из текстильных фабрик вспыхнула забастовка, то хозяева добились того, что армейские части окружили фабрику и блокировали бастовавших рабочих, не выпуская их и не разрешая передавать им пищу, которую приносили жены и дети.

Было немало вооруженных конфликтов армейских частей с рабочими. Даже в знаменательный день приезда национального правительства из Кантона в Ухань после массового митинга произошел вооруженный конфликт солдат с рабочими пикетами, которые охраняли порядок. Когда митинг закончился и люди разошлись, а остались только рабочие пикеты, на площадь ворвались солдаты. Они вступили в пререкания с пикетчиками и попытались разрушить трибуну, украшенную революционными лозунгами, ту самую, с которой только что выступали члены правительства. Пикетчики не допустили самочинства, и тогда солдаты убили нескольких рабочих.

Еще хуже обстояло в некоторых других провинциях. В уездном городе Учжоу, провинции Гуанси, о котором мы уже говорили, командир воинской части Национально-революционной армии в ответ на демонстрацию мелких торговцев, требовавших отмены установленных дополнительных налогов, приказал своим солдатам окружить комитет гоминьдана и редакцию местной газеты. По его приказу были арестованы редактор газеты, заведующий рабочим отделом комитета гоминьдана и еще 10 рабочих — делегатов ассоциации рабочих союзов. Все они были коммунистами.

Два месяца спустя, в октябре 1926 г., там же произошел очередной конфликт с кули, требовавшими оплаты их труда по переноске грузов. Три человека были убиты и несколько арестовано.

Уханьский пролетариат не закрывал глаза на изменившийся характер многих корпусов гоминьданов-ской армии, на то, что во главе этих соединений к концу 1926 г. стояли в большинстве случаев милитаристы, перешедшие на сторону Чан Кайши. Вот почему не в декабре 1926 г. и не в марте 1927 г., а еще 10 октября

1926 г., в день освобождения Учана Национально-революционной армией, созданный уже в то время ген-совет хубэйских профсоюзов опубликовал декларацию, в которой заявил: «Мы поддерживаем национальное правительство и Национально-революционную армию, считая, что они могут защитить интересы народа. Но если правительство и войска не будут защищать свободу и интересы народа, мы, конечно, не будем поддерживать их. Мы требуем отстаивания наших свобод и наших интересов».

Так вместе с расширением и углублением революции обострились классовые противоречия внутри единого национально-революционного фронта.

30. Крестьянство в революции

Мы шли по дорогам Гуандуна и Цзянси и не могли, конечно, не интересоваться аграрными отношениями в китайской деревне. Никакой общегосударственной статистики в Китае не было. Никто не мог ответить, сколько жителей в этой стране. Тогда говорили и писали, что население ее составляет 400 млн. человек. Но ведь никакой переписи населения Китая не производилось, и все называвшиеся цифры были только предположениями. Совершенно очевидным было, что страна — крестьянская. Но вместе в тем в Китае множество старых городов, больших и малых. Никаких сводных статистических данных о городах, торговле, ремесле, машинной промышленности, купцах, рабочих не было. Тем более отсутствовали материалы о земельных отношениях в стране в целом и по провинциям. Все суждения по этому вопросу базировались на выборочных обследованиях отдельных деревень и уездов. Много сделали в этом отношении китайские коммунисты и комсомольцы двадцатых годов.

Я приводил уже некоторые данные об аграрных отношениях в тех или иных уездах, через которые мы проходили. В целом противоречия в деревне были очень острыми. В некоторых местах большинство крестьян были мелкими арендаторами, причем здесь были представлены все формы ренты: отработочная, натуральная, денежная. Угнетал крестьян богатый земельный собственник, он же торговец и ростовщик. Очень сложным был вопрос: кто он, этот крупный землевладелец, откуда и когда появился в этой стране классических уравнительных крестьянских революций. Душил крестьянина деревенский чиновник, грабили милитаристы, облагавшие население всяческими налогами и собиравшие их за много лет вперед. Так, в провинции Цзянси помимо давно установленных семи видов налогов появились еще десять. В провинции Шаньдун число налогов возросло до пятидесяти. В 1926 г. в Хунани были собраны налоги уже за 1929 г., в Шаньси — за 1931 г., в Сычуани — за 1932 г. Были районы, где налоги ухитрились собрать за 16 лет вперед.