Китайские истории - [11]

Так вот, в тот вечер Шао Чжан отвёл в сторону моего вице-президента и дал ему такие распоряжения:

— Завтра вы должны произнести речь. У вас будет десять минут, включая перевод. Лучше уложиться в восемь. Говорите только о нашей нерушимой дружбе и сотрудничестве, не надо больше ни на что отвлекаться. Впрочем, не беспокойтесь: в случае чего, я переведу как надо. Сегодня вы должны написать свою речь, чтобы я успел её перевести и утвердить у мистера Ху.

— Зачем писать, если вы всё равно переведёте как надо? — спросил в растерянности вице-президент.

— Чтоб утвердить у мистера Ху.

Мой вице-президент мой покорно вздохнул и накатал речь.

— Хорошо, — одобрил Шао Чжан, прочитав речь. — Вот только это ни к чему: “Несмотря на отдельные трудности, строительство было успешно завершено”. Скажите просто: ”Строительство было успешно завершено”. Так будет понятнее.

На следующий день отдохнувший от дальней дороги вице-президент взошёл на трибуну и вдохновенно выкрикнул, косясь на переводчика:

— Благодаря нашей нерушимой дружбе и сотрудничеству, строительство порта было успешно завершено!

Шквалом аплодисментов была встречена эта яркая мысль. В ясное синее небо взлетели голуби. Оркестр вразброд рванул “Мы рождены, чтоб сказку сделать былью” с китайским акцентом.

Подозрительный мистер Бо

За торжественной церемонией открытия порта последовало несколько дней торжественных обедов, завтраков, ланчей, бранчей и прочих актов общественного питания с речами и тостами. И речи, и тосты были совершенно одинаковыми — о том, как, благодаря дружбе и сотрудничеству, успешно завершилось строительство. Ключевые слова “дружба” и “сотрудничество” были необходимыми и достаточными; всё остальное состояло из предлогов, союзов и фамилий начальников. Слушать эти тосты было легко и приятно, как шелест ветра в бамбуковой роще. Например, встаёт мистер Ю и говорит:

— Благодаря дружбе и сотрудничеству между нашим портом и вашей компанией, а также чуткому руководству мистера Ху, строительство было успешно завершено!

И мы все хлопаем в ладоши, а некоторые ещё хлопают мистера Ю по плечу — дескать, молодец, Ю, хорошо сказал!

Затем мистер Йи тоже просит слова и, получивши его, говорит так:

— Наша дружба и сотрудничество, — говорит, — усиленные вдумчивым руководством мистера Ху и мистера Ю, сделали возможным успешное завершение!

И мы ещё сильнее хлопаем в ладоши, потому что уж очень хорошо и правильно сказал мистер Йи, не придерёшься.

А мой вице-президент тоже не лыком шит, знает, как надо с клиентом разговаривать, на то он и вице-президент. Он так, по-простому, дожёвывает своего моллюска, обводит всех открытым голубым взором и говорит задушевно:

Мы, — говорит, — давно знаем друг друга, поэтому давайте будем откровенны. Будем, — говорит, — смотреть правде в глаза. Успешное завершение строительства стало возможным благодаря чему? Благодаря как нашей дружбе и сотрудничеству, так и искусному руководству мистеров Ху, Ю, и Йи.

И тут уж все прямо изнемогают от рукоплесканий. Переглядываются друг с другом, многозначительно кивают. Вот, дескать, голова этот ваш вице-президент! Прямо тебе кладезь мудрости. Ну хоть тресни, лучше не скажешь.

А мистер Ху, змеюка, смотрит на меня так ласково, что тебе отец родной. И объявляет, что теперь пришла моя очередь что-нибудь такое произнести. Мол, посачковал и хватит, а сейчас давай, вкладывай свою лепту в наше общее дело! И вот под радостные возгласы моих китайских коллег я срываю с груди салфетку, и, расплёскивая своё желтое вино, поднимаюсь со стула.

Ах, сколько раз я давал себе зарок не высовываться, когда не надо! Ну, чего, казалось бы, проще: когда не просят — молчи, когда просят — говори то, что просят. Так нет же, опять кольнула в зад этакая игривая заноза и стало невтерпёж от желания ляпнуть чего-нибудь особенно задушевного. Я сказал:

— Жил в восьмом веке замечательный китайский поэт Бо Цзюй-И…

За столом воцарилось испуганное молчание.

Так случилось, что перед самым отъездом в Китай мне на глаза попалась книжка китайской классической поэзии. Я взял её с собой и читал в самолёте, наслаждаясь древней восточной мудростью. Особенно мне понравилось стихотворение Бо Цзюй-И под названием “Спрашиваю у друга”. Поэт рассказывает о том, как он посадил орхидею, но вместе с нею взошла полынь.

Неокрепшие корни сплелись так, что вместе растут.

Вот и стебли, и листья уже появились на свет.

И душистые стебли, и листья зловонной травы

С каждым днём, набирают всё больше сил.

Мне бы выполоть зелье — орхидею боюсь задеть,

Мне б полить орхидею — напоить я боюсь полынь.

Меня восхитила эта горько-ароматная символика сплетения орхидеи и полыни, прекрасного и гадкого, добра и зла, которые невозможно разъединить. Я увидел в этом образ сегодняшнего Китая, в котором переплетаются изумительная древняя культура и омерзительная нынешняя идеология.

Разумеется, я не собирался делиться этими порочными мыслями со своими китайскими товарищами. Я вообще не знаю, чем я собирался закончить свой тост. Просто мне очень хотелось поразить воображение товарищей знанием их древней культуры. И вот, я радостно объявил, что жил, дескать, на свете китайский поэт Бо Цзюй-И, и услышал в ответ зловещую тишину. И переводчик Шао Чжан, хитрый политикан, тоже молчит, как в рот воды набрал.