Китайская шкатулка - [41]

— А я проверяю безопасность, — пояснила женщина. — Меня беспокоила закрытая лаборатория.

— Да, она должна быть надежно защищена, — согласился мистер Сунг. Затем легко поклонился и двинулся к дверям.

— Мистер Сунг, — окликнула его Шарлотта.

— Да?

— Зачем вы отдали мне ту шкатулку-головоломку?

— Она принадлежала твоей матери. Теперь она твоя.

— Но…

Однако адвокат уже ушел.

Как только за ним закрылась дверь, Шарлотта повернулась к Джонатану:

— Он сказал мне неправду: Валериус Найт не стоял возле его кабинета. Когда я увидела, как мистер Сунг выходит из здания, агент разговаривал с Десмондом в погрузочном помещении! Ничего не понимаю…

Она посмотрела на закрытую дверь и вдруг вспомнила письмо, которое висело на стене в кабинете адвоката под стеклом в рамке. На нем стояла дата — 1918 год. Оно было адресовано отцу мистера Сунга: его благодарили за патриотизм и преданность Америке. Рядом, тоже в рамке, висела пожелтевшая вырезка из газеты за тот же год. В ней говорилось, что китайский иммигрант в Сан-Франциско назвал своего сына в честь американского президента. Письмо было подписано президентом Вильсоном, а новорожденного мальчика, неожиданно ставшего сенсацией, звали Вудроу Сунг.

— Ты ему доверяешь? — спросил Джонатан.

— Многие годы он был близким другом моей бабушки и ее адвокатом. Да, конечно, я ему верю. Но здесь что-то не так…

— Что?

— Я не знаю. Просто ощущение. Джонатан, в прошлом году я была в Европе, посещала фармацевтические производства. Я отсутствовала месяц, а когда вернулась… — Шарлотта покачала головой. — В то время я не смогла ничего понять, да и сейчас не могу. Но у меня появилось странное чувство, что его отношение ко мне изменилось. Я знаю его всю мою жизнь, но могу поклясться, что, когда я вернулась, он стал иначе ко мне относиться.

— Что значит — иначе? Хуже? Лучше?

— Просто… по-другому.

Джонатан взглянул на часы.

— Нам лучше поторопиться.

Они прошли по маленькому кабинету и оказались у огромного окна, выходящего в цех упаковки и розлива. Все там было чистейшее, без единого пятнышка — стальные емкости, металлические трубы, конвейерные ленты, подъемники, стены, потолок. В цеху стояла какая-то волшебная тишина: никого не было, хотя свет горел и бутылочки ждали в ячейках своей очереди.

— Насколько автоматизирован процесс производства? — поинтересовался Джонатан, ставя на стол свою черную сумку.

— Здесь есть специальная панель, считывающая базу данных. Она и контролирует все механизмы.

Джонатан раскрыл «молнии» на карманах, достал дискетки.

— И кто за этим следит?

— Старший техник. С утра он первым делом смотрит на экран и проверяет дневной заказ. Потом он устанавливает задание — скажем, двести бутылок «Золотого Лотоса». Затем он или его помощник спускаются вниз к машинам с сенсорным управлением. Техник нажимает клавиши, задает команду, что печатать на этикетках, и нажимает кнопку «Пуск». Начинают работать конвейер и карусель, продукт разливается по бутылкам. В нашем конкретном случае это эликсир «Золотой Лотос», который уже находится в больших чанах. Затем на бутылке автоматически завинчивается крышка и наклеивается этикетка. Потом бутылки отправляются в следующий цех, где их вручную упаковывают в коробки и отправляют заказчикам.

— Я полагаю, что на всем пути следования продукции есть контрольные пункты?

— Да. Первая же бутылка «Золотого Лотоса» будет отправлена обратно в лабораторию для спектрального анализа массы и молекулярной структуры. Состав проверяют, сравнивая с базой данных. Если обнаруживается какая-то аномалия, всю партию снимают с производства и процесс останавливается.

— И сохраняются записи об этом анализе?

— Конечно. Каждая ступень производства фиксируется и дважды проверяется. Так что невероятно сложно подменить продукт на этом этапе. Конвейер движется очень быстро, и, как видишь, до бутылок невозможно дотянуться рукой. Даже если кому-нибудь удастся подобраться достаточно близко, чтобы капнуть в них что-нибудь, его заметят остальные. Кроме того, в любом случае ему искорежит пальцы.

— Можешь мне быстренько все продемонстрировать?

Шарлотта на мгновение задумалась, глядя на разнообразные механизмы и ленту конвейера, которая казалась бесконечной.

— Если хочешь, я могу включить этот прибор. — Она указала на компактный комплекс около контрольной будки. По сравнению со всем остальным он казался маленьким, и Шарлотта знала, что этот агрегат относительно тихо работает. — Это наше недавнее приобретение. Компьютеризованная система дозированного наполнения ампул.

— Я не знал, что «Гармония» выпускает препараты для инъекций…

— Мы этого и не делаем. Я сама пришла к мысли о необходимости такой системы, когда начались трудности с розовым маслом. Мы остаемся одними из немногих производителей, кто не перешел на синтетические аналоги. Но душистые масла очень быстро испаряются, так что нам пришлось придумать более совершенную систему его хранения.

— А как вы запечатываете ампулы?

— Смотри.

Шарлотта подошла к панели, усеянной лампочками, кнопками, измерительными шкалами и рычагами, нажала кнопку запуска мотора, а потом клавишу, чтобы привести весь комплекс в движение. Джонатан смотрел, как механическая рука ожила, мягко двигаясь на платформе и выполняя трехступенчатую операцию. Первая ступень — опускаются толстые иглы, и в ампулы впрыскивается масло. Вторая — языки пламени нагревают и плавят концы ампул. Третья — металлические щипцы запечатывают ампулу и отрезают лишнее.