Китайская цивилизация - [69]

Власть вождя выросла из состязаний братств и празднеств общего дома. Вождь – основатель городов и военный руководитель. Изобретший оружие кузнец Чию возглавляет танцующее братство и является божеством войны. Его счастливый соперник, другой кузнец, Хуанди также бог армий. Оба они, соревнуясь между собой, борются трое на трое. Число «три» находится у основания как военной, так и городской организации, ибо город ничем не отличается от военного лагеря. Он состоит из господской резиденции, окруженной справа и слева домами вассалов. И армия состоит обычно из трех легионов, причем центральный – это легион князя и состоит из близких ему людей. Только царская армия насчитывает шесть легионов. В церемонии стрельбы из лука, может быть наиважнейшей среди феодальных церемоний, стрельбу открывают состязающиеся по трое две группы лучников. Согласно китайской традиции три – это древнее число танцоров, которые в дальнейшем образовали группы по восемь человек. Дух соперничества, оживлявший мужские братства и во время зимы сталкивавший их между собой в танцевальных состязаниях, лежит у основания организационного прогресса, благодаря которому из древней сегментарной и дихотомной организации выросла, наряду с иерархией, трехчастная организация, характеризующая феодальные города.

Глава пятая Агнатические династии

После того как соперничество между владеющими техническими секретами и окруженными новым престижем братствами начинает брать верх над деревенскими состязаниями, в которых друг другу противостоят соперничающие мужчины и женщины, возникают мужские органы власти и между ними складывается изменчивая иерархия. Однако главенствующий на сезонных состязаниях принцип чередования не утрачивает своей силы сразу же. Вместе с ним сохраняет свои права и дихотомность – и это даже после того, как общественный порядок больше не основывается на ее началах, а общество уже обретает благоприятствующую концентрации властных полномочий трехчастную организацию. Вот почему завоеванная вождями-мужчинами власть с трудом становится достоянием княжеского рода, передающимся от отца к сыну правом царствовать в одиночестве и в течение всей жизни над совокупностью образующих мир людей и вещей сил.

Мифические герои, которых история представляет государями Китая, были благодаря знаниям могучими объединителями людей. Шунь был пахарем, рыбаком, горшечником, и «там, где он жил, в конце года возникала деревня, в конце двух лет – местечко, а в конце трех – город». Ни Шунь, ни Яо, как ни велики были их мудрость и слава, не передали свою власть сыновьям. Они даже ее не сохранили до конца своей жизни. Для них двоих наступило время, когда им пришлось устраниться перед поднимающимся престижем мудреца, дух которого лучше приспосабливался к новым временам. В «Бамбуковых анналах» сохранилось несколько упоминаний о чудесах, призывающих вождя отстраниться и уступить власть («жан»). В «Книге преданий» («Шу цзин») содержится несколько неясных намеков на споры, в которых, делая вид, что уступают («жан»), пытались обойти соперника.

Слушая историков, заставляющих говорить соперников, те думали только о том, как показать свою наичистейшую гражданскую добродетель. На самом деле на эти дуэли красноречия сходились созданные для чередования противоположные духи. Государь Яо умел выправить движение Солнца. Ему пришлось схватиться с Гун-гуном, умевшим поднимать воды и направившим их против Кунсан, Дуплистого тутовника, по которому взбирались Солнца; ударом рога он также надколол гору Бучжоу, служившую опорой Неба, и все звезды сдвинулись, и им пришлось устремиться к западу. Оспаривавший у Яо титул государя Гун-гун ничего не добился: он утонул в глубине пропасти. Иначе говоря, будь они целиком во власти Инь или Ян, одержимы духами Воды или Огня, вдохновляемы духом Земли или Неба, праворукими или левшами, толстыми или худыми, с толстым животом или могучей спиной, прочно стоящими на земле на своих больших ногах или устремленными к небу своей совершенно круглой головой, в любом случае кандидаты получали власть, лишь когда сама их суть отвечала сменяющимся потребностям природы, а их тело могло служить мерой – образцом порядка, который в тот момент требовался. Можно предположить, что некогда существовало время, когда вожди, представляющие противоположные группы народа и противоположных духов, чередовались у власти вместе с чередованием времен года. Легенды китайской традиции рассказывают нам, что некогда власть принадлежала чете вождей, из которых один, государь, шел впереди второго, бывшего министром. Государь обладал добродетелью Неба, а министр – добродетелью Земли. Они сотрудничали, переходя, видимо, по очереди на первый план, причем каждый распоряжался в местах и во время, наилучшим образом соответствующих его духу. Они также и соперничали. Подобно тому как в природе Инь и Ян сменяют в положенный срок друг друга, так же и добродетель Земли у достигшего определенного возраста министра вытеснялась добродетелью Неба, во всяком случае, если он выходил победителем из некоторых испытаний, вроде происходивших под открытым небом в поле или в результате брака с дочерьми государя. В этом случае он умел принудить государя