Китай в средневековом мире. Взгляд из всемирной истории - [43]

Усиливающееся неравенство повышало социальную напряженность. В 1043 г. в провинции Шаньдун вспыхнуло восстание под руководством солдата Ван Луня, к которому помимо крестьян и дезертиров примкнули горожане и даже провинциальные чиновники. Подавленное в этой провинции восстание в 1046 г. перекинулось в соседнюю провинцию Хэбэй, где во главе повстанцев встал еще один солдат — Ван Цзе. Он провозгласил создание государства «Умиротворенное Ян», чьи принципы основывались на мессианских идеях «наступления всеобщего счастья и благоденствия», пропагандируемых тайным обществом буддийской секты «Милэ-цзяо». Правительству пришлось заключать невыгодный мир с государством тангутов, чтобы найти силы для борьбы с мятежниками. Но разложение армии, неэффективность чиновничества, трудности со сбором налогов — все это убеждало в необходимости преобразований.

Величайшая цивилизация средневекового мира («Новый курс» и его противники)

Политическую историю Китая XI в. нельзя рассматривать в отрыве от культурного контекста эпохи Сун. Молодая династия нуждалась в идеологическом обосновании законности своей власти. Она не могла гордиться военными победами, да и для опоры на грубую силу ее армия была непригодна, власти нужно было еще чем-то подкреплять свою легитимность. Император Чжэнь-цзун (997–1022) поощрял синкретические культы на основе даосизма и даже сам объявил о некоем явившемся ему с небес Откровении. Это могло бы придать императору ореол святости в глазах простонародья, но отнюдь не в глазах конфуцианских чиновников. Более успешно поиски оправдания и объяснения существующего порядка велись в период длительного правления его сына Жень-цзуна (1022–1063). Именно тогда начался процесс оформления неоконфуцианской доктрины, завершившийся в трудах Чжу Си, жившего уже в конце XII столетия. Он стал последним из «шести сунских мудрецов», чтимых конфуцианской традицией. Пятеро прочих творили во времена Жень-цзуна. По сути, они создавали новое учение, впитавшее в себя традиции буддизма и даосизма и сочетавшее в себе этическую, метафизическую и религиозную системы.

Естественно, что в любой средневековой цивилизации поиски нового велись лишь с оглядкой на далекое прошлое, свое или чужое. В предыдущие эпохи в Китай новые идеи проникали извне (например, буддизм или манихейство). Теперь, когда империя оказалась отрезана от торговой артерии — Великого шелкового пути, источником вдохновения могло стать лишь новое прочтение национальной традиции. В свое давнее прошлое напряженно всматривались китайские интеллектуалы, которые могли пользоваться благами ксилографического книгопечатания, вооружавшего мыслителей все новыми сводами древних текстов. В них философы отыскивали «истинное» знание, якобы непонятое и искаженное поколениями комментаторов и переписчиков. Например, философ Чжоу Дуньи отыскал в гадательной «Книге перемен» («Чжоу и», «И цзин») намек на понятие «Великий предел». Как и прочие, он считал, что столь древнюю книгу мог написать только Совершенный мудрец — Конфуций. Хотя в сочинениях самого Конфуция ни такого термина, ни понятия не встречалось, Чжоу Дуньи помещает «Великий предел» в центр всей конфуцианской мысли своей эпохи. Современные ему философы могли с ним спорить, но действовали схожим образом.

Интеллектуалы разрабатывали планы улучшения жизни в Поднебесной давно, но именно потрясения 40-х гг. XI в. заставили императора приблизить мудрецов к власти, остановив свой выбор на Фань Чжунъяне по прозвищу «Литературная Истина». Он и его сподвижники предлагали решить проблему с помощью выдвижения честных и добродетельных чиновников. Помочь была призвана система поручительства, при которой человек, рекомендующий кого-либо, нес личную ответственность за ошибки своего протеже. На экзаменах предлагалось выявлять не только знание литературных канонов, но также истории и права, а главное — удостовериться в наличии добродетелей и практических способностей. Традиционно считая земледелие основным и единственно достойным источником поступления доходов в казну, Фань Чжунъянь разработал программу ирригационных работ, которые должны были осуществляться с привлечением армии. Предполагалось отобрать земли, захваченные «поглотителями», чтобы восстановить старинную практику раздачи «должностных полей». Из давнего прошлого брался и рецепт сокращения военных расходов: восстановить наделы солдат-земледельцев, которые вооружались бы за счет общины.

Попытка преобразований натолкнулась на сопротивление придворных, что привело к отставке Фань Чжунъяня. Но вскоре император Шэнь-цзун (1067–1085) приблизил к себе провинциального чиновника Вань Аньши, который в течение семи лет (1069–1076) осуществлял масштабные преобразования, получившие названия «нового курса» (синь фа). Ссылаясь на старые тексты, он предлагал нововведения, выглядевшие как восстановление древних порядков, в частности, легистской практики. В этой связи весьма характерен уже первый подготовленный им закон («Уравнение потерь»). Обычно все зерно, поступающее в виде налогов, свозилось в столицу. Транспортировка обходилась дорого, зерно продавалось в столичном округе по низким ценам из-за своего изобилия, а в случае недорода его трудно было доставить в голодающую провинцию. Ван Аньши сослался на прецедент времен династии Хань, когда зерно поступало в провинциальные казенные амбары, чтобы по мере необходимости продаваться на месте. Восстанавливая традицию, правительство добивалось выравнивания цен на хлеб, избегало перенасыщения столичного рынка и обогащало казну прибылью, которая раньше доставалась купцам.