Китай в средневековом мире. Взгляд из всемирной истории - [31]

Шрифт
Интервал

(«продвинувшегося мужа») могли назначаться на должность от уездного начальника и выше. Успешно сдавшие экзамены на уровне уездов и провинций допускались к экзаменам в столице.

Экзамены могли сдавать все, кто не принадлежал к «подлому люду», иначе говоря — все налогоплательщики. Конечно, выходцы из аристократических семей и дети чиновников имели лучшую подготовку и больше досуга для занятий. Но и способный сын бедного крестьянина располагал некоторыми шансами на успех — ему мог помочь клан родичей, вся деревня или какой-нибудь богатый покровитель, рассчитывавший на последующую выгоду от протекции будущему чиновнику. В итоге формировался особый тип ученого-чиновника, добродетельного и трудолюбивого, готового воплощать в жизнь конфуцианские заповеди, лежащие в основе существования государства.

Дети чиновников сдавали экзамены на общих основаниях и должны были начинать карьерный рост с самого низа. Лишь для высших рангов действовало «право тени» — после смерти такого чиновника его дети и внуки получали некоторые преимущества при определении на должность (с понижением на два уровня по отношению к предку).

Порядок занятия должностей, штаты учреждений (как центральных, так и местных), характер и объем повинностей всех подданных подверглись тщательной регламентации в созданном в середине VII в. своде законов. По всей вероятности, подобные кодексы существовали и в эпоху Хань, служившую образцом для танских правителей, но они не сохранились, поэтому примером для будущих законодателей неизменно выступала сама империя Тан.

Значение созданной в эту эпоху государственной системы управления трудно переоценить. «Железный каркас бюрократии» обеспечивал восстановление государственности при любых потрясениях. Четкое штатное расписание, продуманное разделение функций, контроль над исполнением решений, единый набор культурных ценностей делали китайскую чиновничью машину самой эффективной в средневековом мире. Наличие значительного слоя людей, обязанных своим статусом образованию (лауреаты конкурсов, учащиеся, преподаватели и чиновники разных рангов) благоприятствовало бурному развитию культуры. Антология лишь самых известных поэтов эпохи Тан насчитывает свыше двух тысяч имен.

Впрочем, помимо сбоев и нарушений, неизбежно порождаемых самой жизнью (протекционизм, кумовство, элементы коррупции), подобная система обладала еще и иными недостатками. Кандидатов становилось все больше, сдать экзамены было все сложнее, а перспективы занять хорошую должность делались все туманнее. В результате росло число провалившихся соискателей — образованных, амбициозных и озлобленных. Из их рядов выходили застрельщики мятежей и восстаний, которыми так богата история Китая. Немаловажным было и то, что конфуцианская бюрократия ориентировалась на служение скорее идеалу империи, чем лично императору, который этому идеалу не всегда соответствовал. А императору требовались полностью преданные слуги, чью роль успешно играли лишь евнухи. Им, инородцам или выходцам из бедных семей, презираемым аристократами и чиновниками, уповавшим лишь на милость императора, доверялись поручения не только по части управления гаремом и дворцовым хозяйством, но и задачи из области управления финансами и другие дела государственной важности. Засилье евнухов при дворе (особенно к концу династического цикла) — повторяющийся факт китайской истории.

При всех издержках бюрократия эпохи Тан оказалась весьма эффективной. Удалось усовершенствовать надельную систему, распространив ее почти повсеместно, и добиться необычайной детализации учета подданных. Крестьяне заносились в реестры, на основании которых от имени государства на период трудоспособности им выделялись наделы. Предусматривался периодический передел надельных полей, под которые не подпадали земли, выделенные «для вечного пользования», занятые под выращивание шелковицы, жужубов (китайских фиников) и вязов (чьи семечки шли на откорм поросят). Со своего надела крестьяне вносили налог зерном, а также шелком или пеньковой тканью, реже — серебром. Трудовая повинность ограничивалась двадцатью днями в год. Крестьяне были организованы в «пятидворки» и «двадцатипятидворки», связанные круговой порукой, сотня крестьянских дворов составляла базовое административное объединение — ли, во главе которого стоял старейшина, ответственный за составление реестров, сбор налогов, соблюдение порядка и состояние нравов.

Надельная система распространялась не только на крестьян. Свои индивидуальные наделы полагались также буддийским и даосским монахам, знати. В тех районах, где имелась такая возможность, половинный надел получали и горожане. Наряду с наделами («общественными полями») в стране существовали казенные земли — пастбища, леса, поймы рек, но главное — земли, отданные под наделы военных поселенцев и чиновников. Последним в зависимости от ранга полагались соответствующие «должностные поля», обрабатываемые податными крестьянами, отдающими владельцу часть урожая. Поскольку чиновник не мог «самовольно» увеличивать долю взимаемой в его пользу части урожая, то фактически это было не «землевладение», а «налоговладение». Из «казенных земель» родственникам императора также передавалось определенное количество податных дворов, которые обеспечивали им содержание государственных имений. А вскоре появились и императорские имения вокруг размещенных в разных частях страны императорских дворцов. Владения, выключенные из надельной системы, существовали и у знати, чиновников, монастырей, и у представителей «богатых и влиятельных домов», правда, у последних они имели большей частью незаконный характер.


Еще от автора Павел Юрьевич Уваров
История Франции

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Варфоломеевская ночь: событие и споры

Что произошло в Париже в ночь с 23 на 24 августа 1572 г.? Каждая эпоха отвечает на этот вопрос по-своему. Насколько сейчас нас могут устроить ответы, предложенные Дюма или Мериме? В книге представлены мнения ведущих отечественных и зарубежных специалистов, среди которых есть как сторонники применения достижений исторической антропологии, микроистории, психоанализа, так и историки, чьи исследования остаются в рамках традиционных методологий. Одни видят в Варфоломеевской ночи результат сложной политической интриги, другие — мощный социальный конфликт, третьи — столкновение идей, мифов и политических метафор.


Между «ежами» и «лисами»

«Лис знает много, еж – одно, но важное» – это высказывание Архилоха сэр Исайя Берлин успешно применил для классификации писателей и философов. Такое противопоставление стало популярно и у историков науки, и у теоретиков менеджмента. На «трудяг» и «креативщиков» можно разделить, наверное, любое профессиональное сообщество; однако создается впечатление, что особо применимы подобные этикетки к историкам. Но насколько взаимосвязанными оказываются эти группы? Как они относятся друг к другу? Как реализуются их характеристики в профессиональной деятельности историков? Предлагаемая книга представляет собой рассуждения вокруг этой темы.


Аженская комунна в описании В. И. Райцеса

Статья опубликована в сб. Город в средневековой цивилизации Западной Европы. Т.3 Человек внутри городских стен. Формы общественных связей. — М.: Наука, 2000 (отв. Редактор А. А. Сванидзе).


Послушник и школяр, наставник и магистр. Средневековая педагогика в лицах и текстах

Послушник и школяр, наставник и магистр: Средневековая педагогика в лицах и текстах.


Под сводами Дворца правосудия. Семь юридических коллизий во Франции XVI века

Французские адвокаты, судьи и университетские магистры оказались участниками семи рассматриваемых в книге конфликтов. Помимо восстановления их исторических и биографических обстоятельств на основе архивных источников, эти конфликты рассмотрены и как юридические коллизии, то есть как противоречия между компетенциями различных органов власти или между разными правовыми актами, регулирующими смежные отношения, и как казусы — запутанные случаи, требующие применения микроисторических методов исследования.


Рекомендуем почитать
Неизвестная революция 1917-1921

Книга Волина «Неизвестная революция» — самая значительная анархистская история Российской революции из всех, публиковавшихся когда-либо на разных языках. Ее автор, как мы видели, являлся непосредственным свидетелем и активным участником описываемых событий. Подобно кропоткинской истории Французской революции, она повествует о том, что Волин именует «неизвестной революцией», то есть о народной социальной революции, отличной от захвата политической власти большевиками. До появления книги Волина эта тема почти не обсуждалась.


Книга  об  отце (Нансен и мир)

Эта книга — история жизни знаменитого полярного исследователя и выдающе­гося общественного деятеля фритьофа Нансена. В первой части книги читатель найдет рассказ о детских и юношеских годах Нансена, о путешествиях и экспедициях, принесших ему всемирную известность как ученому, об истории любви Евы и Фритьофа, которую они пронесли через всю свою жизнь. Вторая часть посвящена гуманистической деятельности Нансена в период первой мировой войны и последующего десятилетия. Советскому читателю особенно интересно будет узнать о самоотверженной помощи Нансена голодающему Поволжью.В  основу   книги   положены   богатейший   архивный   материал,   письма,  дневники Нансена.


Скифийская история

«Скифийская история», Андрея Ивановича Лызлова несправедливо забытого русского историка. Родился он предположительно около 1655 г., в семье служилых дворян. Его отец, думный дворянин и патриарший боярин, позаботился, чтобы сын получил хорошее образование - Лызлов знал польский и латинский языки, был начитан в русской истории, сведущ в архитектуре, общался со знаменитым фаворитом царевны Софьи В.В. Голицыным, одним из образованнейших людей России того периода. Участвовал в войнах с турками и крымцами, был в Пензенском крае товарищем (заместителем) воеводы.


Гюлистан-и Ирам. Период первый

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мы поднимаем якоря

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Балалайка Андреева

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Хищные звери леса

Известный дальневосточный биолог-охотовед, один из лучших знатоков хищных зверей в увлекательной форме знакомит читателей с их образом жизни, повадками, оценивает роль хищников в природе и во взаимоотношениях с человеком, призывает бережно относиться к братьям нашим меньшим. Для широкого круга читателей.


«От ордена осталось только имя...». Судьба и смерть немецких рыцарей в Прибалтике

350 лет, с XIII по середину XVI в., над Прибалтикой господствовал Немецкий (Тевтонский) орден. Три столетия прошли в войнах с Польшей, Великим княжеством Литовским, Новгородом, Псковом. В XVI в. наступает роковое время для германского рыцарства: в 1525 г. под натиском Польши пала старшая, прусская ветвь ордена. Вместо равных по силе Новгородской и Псковской республик новым врагом младшей, ливонской ветви Немецкого ордена оказывается могучее, объединенное Российское государство. Начинается отсчет последних дней государства северных крестоносцев.


Золотая Орда. История в имперском контексте

Книга посвящена государству, вошедшему в историю под названием «Золотая Орда». В течение трех столетий оно играло значительную роль в истории Евразии и оказало существенное влияние на последующее развитие многих государств. Автор рассматривает историю Золотой Орды как часть истории державы Чингис-хана, а распад Монгольской империи считает началом разрушения Золотой Орды. При написании книги использовались основные источники по истории Золотой Орды, Монгольской империи и других государств, а также учитывалась обширная историография, начиная с первых исследований по золотоордынской истории и до новейших работ.


Имя на борту

Книга посвящена интересной и мало изученной теме – названиям кораблей. В живой форме рассказывается об истории и происхождении названий, приводится расшифровка многих загадочных имен, раскрываются истоки номинации судов, системы названий, которые сложились в русском и советском флоте. Кто давал имена кораблям? Как и когда это происходило? Почему корабль назывался так, а не иначе? На эти и многие другие вопросы дает ответ эта книга. Автор, опираясь на исторический материал, знакомит читателя с происхождением названий судов, системой их наименований, которые сложились на флоте начиная с времен Петра I, с расшифровкой загадочных названий. Предназначена для широкого круга читателей, интересующихся историей морского флота.