Китай, Россия и Всечеловек - [15]

Шрифт
Интервал

Мэн-цзы, Лао-цзы, Чжуан-цзы“…

Я был удивлен. Прежде всего – недопустимое с моей тогдашней точки зрения смешение понятий. Разве можно говорить о Конфуции и Лао-цзы рядом? Ведь это – полярно противоположные явления, как бы ни хотел я их соединить вместе. Этому японцу не хватает отчетливо философского представления о „системе“.

Делаю замечание в этом духе. Ответ краток: „Кун-цзы и Лао-цзы – одно и то же“… „Все-таки хочу Сунцев“, – говорю я уже более робко.

„Хорошо. Только сначала И цзин“. „Как И цзин?!“ Этого я никак не ожидал. Как? Эту „Книгу Перемен“? Непонятную галиматью с какими-то черточками? „Да, И цзин! Великий И цзин – в нем высшее“. В конце концов, почему бы не попробовать? И цзин так И цзин. Завтра начинаем…

Спасибо теперь Учителю – от всего сердца. Великий И цзин! В нем высшее». [67]

Сколько же времени (не в количественном, а в качественном отношении) должно было пройти, чтобы К. Г. Юнг назвал И цзин мудрейшей из книг, а Г. Гессе пришел к выводу: «„Книга Перемен“ может повернуть всю нашу жизнь». В чем же загадка И цзина, причина возрастающего к нему интереса? Не в том ли, что в «Книге Перемен» задан код мирового развития? Перемены предустановлены Небесным Путем – Дао. Мир, проходя через Перемены, самоорганизуется, и человек не может с ними не считаться. Если человек ощущает Перемены и действует сообразно с ними, то продвигается к совершенству. Самим Переменам присуще движение к лучшему: «Учитель сказал: Как совершенны Перемены! Благодаря им возвышается дар (дэ) совершенномудрых и распространяются благодеяния», – сказано в «Сицычжу-ань». Если же человек нарушает предустановленный Путь, моральный закон Вселенной, то выпадает из Бытия. Но чтобы понять ход Перемен, нужно отступить от привычной, однозначной логики, допустить логику многомерную, или логику Целого.

Если Порядок задан, то человеку не нужно переустраивать мир, как полагали греки, убежденные в изначальности Хаоса. По учению китайских мудрецов, не Хаос, а Гармония лежит в Основе мира, а хаос творится теми, кто нарушает Путь. Можно сказать, И цзин – книга Откровений, только изложенных не в Слове, а в Образе (Сян). Эти небесные Образы запечатлел около трех тысячелетий назад Фуси. В древности Фуси, Ван Поднебесной, глядя вверх, усмотрел Образы Неба; глядя вниз, изучил законы Земли… Так он составил восемь триграмм, сказано в древнем комментарии к И цзину «Сицычжуань». А в другом древнем комментарии, «Шогуачжуань», говорится: «В древности совершенномудрые изложили (учение) о Переменах, чтобы следовать Законам (Ли) изначальной Природы (Син). Установили Путь

Неба и назвали его Инь-Ян. Установили Путь Земли и назвали его Мягкость-Твердость. Установили Путь Человека и назвали его Чело-вечность-Справедливость (Жэнь-И). Соединив эти три потенции, сдвоили их. Потому в гексаграмме шесть черт. Различая Инь-Ян, прибегали то к Мягкому, то к Твердому». [68]

Все недвойственно, непротиворечиво. Само движение двуедино, идет туда-обратно, избегая гибельной односторонности: инь прибывает, ян убывает, ян прибывает, инь убывает, – и в Природе, и в человеческих делах. То сжимается, то разжимается вселенская пружина, сообщая пульсацию жизни, – на любом уровне макро– и микромира, галактики и каждой клетки.

Из этих «черточек», о которых упоминал Н. И. Конрад, и состоит И цзин. Всего 64 гексаграммы (гуа), каждая из шести черт. Первые две гексаграммы не смешаны: шесть целых янских черт, чистое Творчество; шесть прерванных, иньских черт – чистое Исполнение. Остальные 62 представляют собой разное сочетание целых и прерванных черт, олицетворяющих характер переживаемой ситуации. Каждая из ситуаций, или фаз Эволюции, не зависит от человека, но человек зависит от нее; ощущая ход событий, может способствовать их благоприятному разрешению. Для этого и приложены афоризмы, чтобы надоумить, как лучше вести себя, не попасть впросак. То есть совершенномудрые, в заботе о потомках, предначертали Путь мирового развития, чтобы человек мог ориентироваться в нем. Следуя Пути, человек приближается к совершенству, реализуя свою истинную сущность, равную Небу и Земле, как говорят китайские мудрецы, становится с ними в Троицу.

Итак, Инь-Ян, два состояния или модуса вселенской энергии (ци), воплощают противоположные ее состояния: Инь – это темное, непроявленное, спокойное, иррациональное начало; Ян – это светлое, явное, подвижное, условно говоря, «рациональное» начало. Следуя законам Природы, смене темного и светлого, ночи и дня, инь-ян, естественно, не могут противоборствовать. Воплощая противоположные свойства, не являются противоположностями в привычном для нас понимании, ибо присутствуют друг в друге, наследуя двуединство от прародителя – Великого Предела (Тайцзи). Символ Тайцзи – круг с двумя полуизогнутыми половинами, зародыш. На темной, иньской половине – светлая, янская точка, а на светлой, янской – темная, иньская точка, свидетельство их внутреннего родства. Мир разворачивается из Великого Предела, или Беспредельного, в котором все уже есть в непроявленной форме.

Изначально инь-ян пребывают в покое Тайцзи и начинают взаимодействовать под влиянием внутренней причины (скажем, разницы потенциала). Проявляясь, инь-ян не распадаются, а, сохраняя память о своем лоне, хранят целостность. Лишь в одной – 12-й – гексаграмме происходит их разделение: три верхние, янские черты тянутся к Небу, а три нижние, иньские – к Земле. Но эта гексаграмма так и называется – Упадок (Пи), знаменуя распад всех связей. Наступает же она после ситуации Расцвета (Тай – 11-я гексаграмма). Когда Инь-Ян пребывают в гармонии, то наступает всеобщий Расцвет. В чем же причина того, что после Расцвета начинается Упадок? Расцвет обусловлен правильным отношением инь-ян: Исполнение-инь на своем месте дает возможность энергии Творчества реализовать себя, и все процветает. Но процветает до поры до времени, ибо не хватает третьего звена – осознавшего себя человека. Потому ситуация Расцвета оказывается недолговечной, ей на смену приходит Упадок из-за действий мелкого человека (сяожэня), который думает не об истине и не о долге, а о выгоде, о своем личном интересе, ради которого готов на все. И в И цзине сказано: «Путь ничтожеств – расти, а путь благородного человека (цзюньцзы) умаляться», что подтверждает комментарий «Туань-чжу-ань»: «Упадок – это неподходящие люди. Неблагоприятна благородному стойкость. Великое отходит – малое приходит. Это значит, что Небо и Земля не связаны и все сущее не развивается». [69] Исполнение становится на место Творчества. Те, кому предназначено исполнять, берут на себя функцию творцов, и все идет прахом. Это характерно для нашего времени – массовизации сознания. Нарушается предустановленный порядок: Верх (Небо) и Низ (Земля) меняются местами. Упование Ницше на сверхчеловека ни к чему хорошему не привело.


Еще от автора Татьяна Петровна Григорьева
Современные писатели — детям

В сборник вошли лучшие произведения авторов – номинантов конкурса «Новая детская книга», который в 2013 году проводило издательство «Росмэн». Это замечательные стихи и современные сказки, вполне реалистические рассказы и фантастические произведения, но все они, несмотря на разные жанры, отличаются новизной замысла, свежими, неизбитыми сюжетами и темами, новыми, порой необычными, героями. Несомненно, юные читатели с интересом познакомятся с новинками детской отечественной литературы и по достоинству оценят творчество современных писателей.В формате pdf A4 сохранен издательский дизайн.


Японская художественная традиция

Книга приближает читателя к более глубокому восприятию эстетических ценностей Японии. В ней идет речь о своеобразии японской культуры как целостной системы, о влиянии буддизма дзэн и древнекитайских учений на художественное мышление японцев, о национальной эстетической традиции, сохранившей громадное значение и в наши дни.


Рекомендуем почитать
Цивилизации

Фелипе Фернандес-Арместо — известный современный историк, преподаватель Университета Миннесоты, лауреат нескольких профессиональных премий и автор международных бестселлеров, среди которых особое место занимает фундаментальный труд «Цивилизации».Что такое цивилизация?Чем отличается «цивилизационный» подход к истории от «формационного»?И почему общества, не пытавшиеся изменить окружающий мир, а, напротив, подстраивавшиеся под его требования исключены официальной наукой из списка высокоразвитых цивилизаций?Кочевники африканских пустынь и островитяне Полинезии.Эскимосы и иннуиты Заполярья, индейцы Северной Америки и австралийские аборигены.Веками их считали в лучшем случае «благородными дикарями», а в худшем — полулюдьми, варварами, находящимися на самой низкой ступени развития.Но так ли это в реальности?Фелипе Фернандес-Арместо предлагает в своей потрясающей, вызвавшей множество споров и дискуссий книге совершенно новый и неожиданный взгляд на историю «низкоразвитых» обществ, стоящих, по его мнению, много выше обществ высокоразвитых.


Феноменология русской идеи и американской мечты. Россия между Дао и Логосом

В работе исследуются теоретические и практические аспекты русской идеи и американской мечты как двух разновидностей социального идеала и социальной мифологии. Книга может быть интересна философам, экономистам, политологам и «тренерам успеха». Кроме того, она может вызвать определенный резонанс среди широкого круга российских читателей, которые в тяжелой борьбе за существование не потеряли способности размышлять о смысле большой Истории.


Дворец в истории русской культуры

Дворец рассматривается как топос культурного пространства, место локализации политической власти и в этом качестве – как художественная репрезентация сущности политического в культуре. Предложена историческая типология дворцов, в основу которой положен тип легитимации власти, составляющий область непосредственного смыслового контекста художественных форм. Это первый опыт исследования феномена дворца в его историко-культурной целостности. Книга адресована в первую очередь специалистам – культурологам, искусствоведам, историкам архитектуры, студентам художественных вузов, музейным работникам, поскольку предполагает, что читатель знаком с проблемой исторической типологии культуры, с основными этапами истории архитектуры, основными стилистическими характеристиками памятников, с формами научной рефлексии по их поводу.


Творец, субъект, женщина

В работе финской исследовательницы Кирсти Эконен рассматривается творчество пяти авторов-женщин символистского периода русской литературы: Зинаиды Гиппиус, Людмилы Вилькиной, Поликсены Соловьевой, Нины Петровской, Лидии Зиновьевой-Аннибал. В центре внимания — осмысление ими роли и места женщины-автора в символистской эстетике, различные пути преодоления господствующего маскулинного эстетического дискурса и способы конструирования собственного авторства.


Поэзия Хильдегарды Бингенской (1098-1179)

Источник: "Памятники средневековой латинской литературы X–XII веков", издательство "Наука", Москва, 1972.


О  некоторых  константах традиционного   русского  сознания

Доклад, прочитанный 6 сентября 1999 года в рамках XX Международного конгресса “Семья” (Москва).