Кисмет - [17]

— Ну да… Знаешь, мне надо идти работать над ними. Я сократила список с тринадцати до десяти.

— Что? Я еще даже не доела свою лапшу. Всего сорок минут прошло. Вот еще глупости — урезать обед.

— Может, ты и права, — соглашается Анна. Если надо, она задержится вечером. Решив на следующие двадцать минут выбросить Сахину из головы, девушка откидывается на руки и подставляет лицо солнцу. Его лучи ласкают ее бледную кожу, нежно поглаживая. — Мы сделали это, Зара. Пережили очередную зиму.

— Да брось ты.

— Нет, правда. Я чувствую это. Даже чую.

Анна вдыхает через нос и старается удержать приятное чувство от прогулки к парку, но когда она думает о том, что ждет ее впереди, радость из-за наступающих теплых солнечных месяцев испаряется — воображаемое будущее с глухим стуком останавливается на вечеринке в честь дня рождения всего через восемь дней. Анна представляет, как в конце праздника останется наедине с Питом, и снова ей кажется, что она стоит на коленях в спальне, глядя на кольцо. По руке пробегает дрожь, и она ощущает, что земля под ее ладонью рыхлая и влажная — под поверхностью еще таится зима. Анна не слушает, что говорит Зара — вроде про деревья, которые стоят без листвы, — и, поскольку не в состоянии ответить, молчит. Воцарившаяся тишина — девушка чувствует это — ставит точку на их с Зарой попытке обходить острые углы; она не может больше сдерживать тяжелые размышления, всецело поглощающие ее мысли, ей необходимо их обсудить.

— Я нашла подтверждение, — наконец говорит она. — В мой день рождения Пит собирается сделать мне предложение.

— Подтверждение? Ты говорила, что уже знаешь об этом.

— Я не была полностью уверена. Но я видела его эсэмэску брату, и теперь сомнений нет.

— Ты проверяла его телефон?

Анна объясняет, что не могла удержаться, и пересказывает переписку братьев из пяти сообщений практически наизусть: Пит спрашивает Бина, не сможет ли тот подержать кольцо у себя; Бин интересуется, волнуется ли Пит; Пит отвечает, что он справляется с волнением; Бин шутит, что брату следует преподнести кольцо в безе, на что Пит шлет «ха-ха». Зара слушает, настороженно скривившись, неодобрительно сморщив веснушчатый нос.

— Ну и что все это значит? — спрашивает она. — Ничего нового.

— Это значит, что я должна отменить вечеринку у нас дома.

— Отменить вечеринку?

— Вместо этого я подумываю нанять лодку.

— А при чем, черт возьми, здесь лодка?

— Будет знатная пирушка! Я приглашу друзей с севера, Габи и Эллис, им придется остаться на ночь. Мы можем здорово оторваться — целый день будем пить, вечером пойдем в Хакни, на следующий день погуляем и пообедаем в пабе. Тогда Пит не сможет влезть со своим предложением. Ему придется перенести его на потом.

— Ну он перенесет на следующий день.

— Ни в коем случае. Такие предложения делают по особо торжественным дням: в отпуске, на годовщину знакомства, в день рождения. Где, например, сделал это Кейр?

— На озере Комо, — признается Зара. — Но зачем лодка? Разве не будет холодно?

— Конечно нет. Смотри, какая сегодня чудная погода.

Зара вздыхает и повторяет, что сегодняшняя жара означает лишь предварительный показ, а еще не смену времен года.

— Да нет, уже весна, — словно в доказательство Анна указывает на деревянный домик в середине площади, где человек в зеленом комбинезоне снимает с двери висячий замок.

— Это садовник, — замечает Зара, — а не дедушка Время. Лучше почитай прогноз погоды. На следующей неделе обещают дождь.

— А хоть бы и снег — идея с лодкой превосходная. Я уже сделала Хамзе спецзаказ. Но Пит считает, что я не в своем уме. Напиши ему, что тебе тоже нравится мое предложение.

Зара поворачивает голову к переулку, который выходит на Оксфорд-стрит. Анна смотрит на профиль ее веснушчатого узкого лица и удивляется тому, что заставляет подругу связаться с Питом. До сего дня она втайне прилагала усилия, чтобы эти двое лишний раз не общались, — ее тревожило, как хорошо они ладят. Каждый раз, когда Зара заходила в гости, они с Питом обменивались рецептами, делились секретами ухода за растениями и смешили друг друга жалобами на свои престижные частные школы, являвшиеся то ли частью некоего фонда или академии, то ли связанные еще каким-то образом — Анна так и не поняла каким, — и при этом так смотрели друг на друга, что это граничило с неприличием. Но за последний год эти подозрения стали сходить на нет, в основном потому, что Зара сносила стены в своей квартире, а не ошивалась в их, а когда Анна нашла кольцо, то и вовсе исчезли. Сейчас Анна почти скучает по своей ревности, поскольку это чувство доказывало, что Пит ей дорог.

— Ну не знаю, — в конце концов отвечает Зара.

— Насчет лодки?

— Насчет всего. По-моему, тебе пора прекратить… играть в игры.

— Играть в игры? Не ты ли говорила, что мне следует смотреть на вещи шире?

— Я не думала, что ты так далеко зайдешь. Мне бы и в голову не пришло, что ты станешь… встречаться.

— Ну надо же! Какой ужас: она встречается с людьми.

— Хорошо. Ходить на свидания.

— Это не всерьез. Только ради эксперимента.

— Какого именно эксперимента? Чего ты вообще хочешь?

Анна могла бы ответить на этот вопрос — совсем недавно она сформулировала для себя, чего хочет. Ей удалось сосредоточить внимание на туманной мечте, которую она носила в себе много лет. Она видит себя в возрасте за тридцать: она живет на вилле в Греции, или Италии, или на юге Франции, работает фрилансером — пишет статьи, занимается редактурой, периодически берется за разные проекты, возможно, по вечерам подрабатывает официанткой в местном баре или ресторане. Время от времени в рамках какой-нибудь очередной акции пользуется возможностью слетать по дешевке в Великобританию, чтобы повидаться с друзьями и родными, а в остальное время живет просто, непритязательно, творчески, наслаждается солнцем и светом, и ей не приходится скрипеть зубами каждый раз, когда в октябре переводят часы и все вокруг погружается в темноту. Но как в эту идиллию вписывается Пит? Хороший вопрос. И где ее дети? Об этом она подумает ближе к сорокалетию, в последние годы фертильности, когда будет готова.