Кисмет - [15]

Нет, званый ужин устраивать нельзя. Нужно все отменить, разрушить его планы. Она допивает виски, теперь разбавленный растаявшим льдом, и набирает в поисковике «нанять лодку Лондон». Первое предложение фантастически, почти смехотворно дорогое, так же как второе и третье, но затем Анна находит компанию в квартале Маленькая Венеция, предоставляющую специальные расценки на буднях — 200 фунтов, что выглядит вполне реально. Ее день рождения в пятницу, и можно попросить гостей взять выходной на работе или сказаться больными, а лоботрясу Хамзе и отпрашиваться не придется. Можно сесть на лодку в Маленькой Венеции, проплыть по Камдену и Ислингтону к Хакни-Уик и пойти веселиться должным образом в «Колораму», если клуб еще существует. Да, это подойдет. Анна уже представляет фотоальбом с этой вечеринки.

Без двадцати два ночи. Голова все еще идет кругом, но виски делает свое дело — по телу разливается тепло, перед глазами все расплывается; надо хотя бы попытаться заснуть. Анна снова чистит зубы и взбирается по лестнице; в последнее время это удается ей без труда и лишних размышлений, даже когда она несет две чашки чая. Девушка скидывает халат и, залезая в постель, дрожит. Простыня прохладная, а Пит, который спит как убитый, излучает тепло. Испытывая чувство вины, Анна помещает зад в теплое гнездо, образованное его туловищем и согнутыми коленями. Его рука ложится сверху, как засов, затем его дыхание теряет размеренный ритм.

— М-м-м? — мычит он.

— Извини.

— Что?

— Ничего. Я была внизу.

— А что случилось? — озабоченно спрашивает он.

— Ничего. Просто не могла заснуть.

Молчание, затем Пит вздыхает и переворачивается на спину.

— Теперь и я не сплю.

— Прости. Я старалась не беспокоить тебя.

— Лучше бы ты постаралась не трогать меня! — в его голосе слышится раздражение, но Анна любит, когда Пит сердится: тогда в нем чувствуется сила. Виски сделало ее благодушной и бесстрашной.

— Я думала о своем дне рождения.

— И что?

— Я не хочу приглашать друзей на ужин. Я хочу нанять лодку.

— Лодку? — от тревоги он повышает голос.

— Ну, такая, знаешь, туристическая лодка, на которой плавают по каналам.

— Ты шутишь.

— Днем покатаемся, возьмем с собой еды и выпивки, — и что-нибудь повеселее, вдруг приходит ей в голову. Когда она последний раз глотала таблетку или вдыхала дорожку? Где-то год назад. Или два. А может, Три?

— Будет холодно, — говорит Пит, который даже зимой не носит пальто.

— На мой день рождения всегда тепло. Конец марта непредсказуем.

— Ну тогда будет дорого.

— Да не очень. По будням скидки. Двести фунтов.

Пит фыркает и говорит, что это форменная обдираловка, а Анна думает: если судить по чеку, обнаруженному ею рядом с бархатной коробочкой, за кольцо он заплатил в шесть раз больше. Где, интересно, Пит взял деньги? Он же студент и страдает безденежьем: в этом году они даже не смогли поехать в зимний отпуск — две недели в теплой солнечной стране представлялись ежегодным капризом, но, когда Анна их лишилась, выяснилось, что эта поездка ей необходима в прямом смысле слова по медицинским показаниям. И все же он купил кольцо. Потому что бедность для него — и для большинства других ее знакомых, включая Зару, — не означает собственно быть неимущим; это больше похоже на игру, во многих отношениях забавную, которую можно закончить в любой момент, просто позвонив родителям.

— Я готова заплатить сама, — заявляет она, — если кое-кому кажется, что это слишком дорого.

Молчание. Она почти слышит, как работают его мысли в поисках безобидного предлога, чтобы сорвать ее план.

— Это безумие, — произносит он. — Пригласим всех на ужин, и точка. Эта идея всем нравится. Спи.

Следует еще небольшое молчание, потом Анна говорит:

— Хочу лодку! — это звучит очень по-детски, и она хихикает, переводя разговор в несерьезное русло. Пит тоже смеется, какое-то время они смеются вместе. Возможно, это влияние виски, но Анна неожиданно чувствует нежность к нему — и к его желанию создать с ней семью — и пытается улестить Пита, целуя его мягкое плечо. — Мне не спится.

— У тебя есть предложения?

— Ну… расскажи мне сказку.

— Не-а.

— Тогда страшную историю.

Пит не отвечает, но Анна ощущает, как его тело там, где она касалась его ступнями, сгибом коленей и предплечьями, напряглось от сосредоточенности.

— О, знаю: расскажи мне про акулу.

— Опять?

— Мне нравится эта история. Расскажи с самого начала. В подробностях.

— Ну ладно, — вздыхая, соглашается он. Следует долгое молчание, затем Пит начинает хрипло, почти шепотом: — Дело было на острове Пханган, я жил в бамбуковой хижине. В конце пляжа в море вдавался выступ черной вулканической скалы, а вода под ним была очень темной и прохладной. Каждое утро я нырял на самое дно и на минуту или две принимал позу лотоса.

— Сколько тебе было лет? Когда это произошло? Не упускай детали.

— Уже после школы. Мне было, наверно, восемнадцать или девятнадцать. И вот однажды я находился под водой и увидел рыбу, плывущую в мою сторону. Она приближалась бесконечно долго, и я понял, что она намного дальше и больше, чем я думал. Она надвигалась и росла, надвигалась и росла, и наконец я понял, что это акула, тигровая акула. Она была огромная, не меньше трех метров, и направлялась прямо ко мне.