Кислый виноград. Исследование провалов рациональности - [74]

.

В дополнение к иллюзиям, которые полезны в индивидуальном или социальном плане, Нисбетт и Росс также обсуждают представление о том, что некоторые иллюзии могут благоприятствовать обнаружению истины, либо корректируя другие иллюзии, либо замещая правильное умозаключение. Судя по всему, многие люди испытывают большие трудности с пониманием и применением регрессии к среднему значению: например, им трудно понять, что крайние ценности наблюдателя, скорее всего, окажутся атипичными. Подобный когнитивный изъян может привести к таким вредным практическим выводам, как убежденность в том, что при обучении наказание эффективнее награды, потому что в среднем за хорошим исполнением (даже если за него награждать) последует не столь хорошее, тогда как за плохим (даже когда за него не наказывают) последует не столь плохое[395]. Нисбетт и Росс указывают на целых три механизма, которые путем компенсации или замещения позволяют нам делать правильные предсказания:

1) Разбавляя информацию, ведущую к неверному предсказанию, дополнительной иррелевантной информацией, индивиды получают возможность улучшить свои результат[396].

2) Иррациональное «заблуждение игрока» при взаимодействии со столь же иррациональной «фундаментальной ошибкой атрибуции» может дать чистый результат рационально обоснованной регрессии[397].

3) Как и в других случаях, каузальная интерпретация того, что представляет собой только эффект выборки, может привести к правильному результату, например, когда бейсбольный тренер утверждает, что блестящий игрок первого года будет избалован всем тем вниманием, которое получает, и не оправдает надежд в следующем сезоне[398].

Если теперь перейти от иллюзии к искажению, может ли принятие желаемого за действительное быть благотворным в индивидуальном и социальном планах? Аргументы, приведенные Хиршманом и Шумпетером, вполне можно истолковать так, будто бы они дают положительный ответ на этот вопрос. Хиршман приводит поразительную цитату из Колаковского, которая очень хорошо иллюстрирует основную идею:

Простейшие улучшения в социальных условиях требуют такого огромного усилия со стороны общества, что полное осознание этой диспропорции будет совершенно обескураживающим и сделает общественный процесс невозможным. Чтобы был хоть сколько-нибудь заметный результат, усилия должны быть гигантскими <…> Неудивительно, что столь страшная диспропорция так слабо отражается в человеческом сознании с учетом того, что общество должно генерировать энергию, требующуюся для изменений в общественных и человеческих отношениях. С этой целью будущие итоги обращаются в миф, чтобы приобрести масштабы, несколько более соответствующие непосредственно ощущаемым усилиям <…> [Миф действует подобно] фатаморгане, которая вызывает у членов каравана видения прекрасных земель, тем самым заставляя их прилагать больше усилий, чтобы наконец, несмотря на все страдания, добраться до следующего крошечного колодца. Если бы эти соблазнительные миражи не появились, измученный караван, лишенный надежды, наверняка бы погиб во время песчаной бури[399].

А в другом месте Колаковский утверждает, будто бы Ленин фактически был обязан успехом ряду «счастливых ошибок», которые он допустил, оценивая и переоценивая силы революционного движения: «Его ошибки позволили ему в полной мере воспользоваться революционными возможностями и стали причиной его успеха»[400]. В схожем контексте я цитировал Левенсона насчет того, что Во-йен и его последователи были обскурантистами, поскольку не осознавали насущной потребности Китая в некоторой рационализации, которая позволила бы китайцам психологически иметь дело с неизбежной модернизацией. Речь идет о случаях, в которых преувеличенно оптимистическая оценка шансов на успех необходима для того, чтобы действовать. В других случаях переоценка опасностей может быть необходима для того, чтобы предотвратить действия[401]. Гордон Уинстон предложил «защитный самообман» как способ лечения зависимости: если индивид сумеет убедить себя – или заплатить другим за то, чтобы они его убедили, – что опасности зависимости более велики, чем на деле, он сможет в итоге соскочить с крючка[402]. Я, однако, нахожу подобный способ несколько неубедительным с психологической точки зрения. Принятие желаемого за действительное (при допущении, что Уинстон именно это имеет в виду под самообманом) едва ли может действовать в долгосрочных интересах[403]. Убедительнее звучит предположение о том, что индивид может обдуманно заплатить другим, чтобы вызвать у себя (например, при помощи гипноза) ошибочную, но все же полезную веру в смертельную опасность зависимости, поскольку основной чертой обдумывания является то, что оно способно учитывать долгосрочные последствия.

Идея полезных ошибок, счастливых заблуждений и благоприятных предвзятостей привлекает определенного рода мыслителей – тех, кого увлекают контринтуитивные, парадоксальные и перверсивные механизмы работы человеческого ума и общества. Как я знаю по личному опыту, подобное увлечение может превратиться в навязчивость, когда за аксиому принимается то, что намеренные усилия