Кислотники - [11]

Йен сидел за пультом Джанка, воображая, что попал в центр управления полетами — его руки порхали над кнопками, а он выглядывал из окна, приговаривая:

— Увеличь число оборотов, детка, мы идем в атаку. .. Командир, я не могу удержать его! В отсеках нет горючего, начинаем зенитный огонь… Нас мало, мы банда братьев. Ха-ха, кричите — «Пощады нет! — и спустили псов войны»[12] мы с привязи.

С последним раскатом буквы "р" в слове «привязь» Йен высунул язык, облизнул нижний край сдвоенного листа папиросной бумаги и заклеил косяк. Тереза всегда удивлялась его ловкости. Никто не делал это быстрее Йена. Ему бы попробовать себя в карточных фокусах — и пусть не говорят, что он совсем никчемный и бесталанный.

— Ну что, зажжем?

В одной руке Йен держал косяк, в другой — никелированный пистолет.

Глава шестая

Берджис насыпал на стол дорожку кокаина:

— Будешь?

Джанк потряс головой. Эти дружеские разговоры в субботу вечером стали в последнее время угнетать его. Ему не нравилось, что приходится бездарно торчать в подвальном офисе без окон, выслушивая Берджиса, в то время как он мог бы сидеть в своей кабинке, пребывая в видеонирване. Берджис затеял субботние посиделки по одной-единственной причине — он зависел от Джанка, достававшего ему кокаин. Берджис был осторожен — никогда не держал при себе ни грамма и не хотел знать, где Джанк берет отраву.

— Ты уверен, что не соблазнишься? — снова спросил Берджис, подравнивая две дорожки ребром кредитной карточки.

— Уверен. Я пока не зарабатываю на кокаин, — ответил Джанк, думая, что достаточно наслушался Берджиса. Как бы поскорее смотаться?

— Посмотри на них. — Берджис указал на монитор: камера снимала вход в клуб. — На что они, по их мнению, похожи?

На экране медленно продвигалась вперед очередь, стоявшая перед дверью. Замечание Берджиса относилось к компании молодых людей, которых можно было принять за опустившихся спортсменов, вошедших в серьезный конфликт с законами о наркотиках, или за бродяг новой эры, удачно отоварившихся уцененной спортивной одеждой на дешевой распродаже. Джанк перевел взгляд с монитора на Берджиса, потом на след, оставшийся от белой дорожки кокаина. Кто первым придумал зарываться носом в порошок, измельченный в пыль? Исполнял ли Берджис доисторический ритуал, несколько обновленный использованием в качестве подсобного инструмента крупной денежной купюры, по сути своей играющей ту же роль, что зеленый листок в туземном южноамериканском обряде? Он сидел, сгорбившись над столом с полусотенной банкнотой в ноздре, и отплывал прямым ходом — через ноздрю и в мозг. Интересно, вступал ли он в контакт с шаманами и духами Амазонии? Если правда, что ритуал придумали ацтеки или инки, они наверняка не нюхали коку, а курили. «Вот если бы Берджис перешел на трубку, — подумал Джанк, — не пришлось бы лицезреть его макушку». Из глаз Берджиса потекли слезы, он вытер кончик носа тыльной стороной руки и выдохнул:

— Уххх. П-р-роклятая-ч-ч-чертова-ш-ш-штуко-вина…

Но тут же потянулся другой ноздрей ко второй дорожке. «О'кей, я делаю ноги», — подумал Джанк и встал. Берджис поймал поднявшееся со стола облачко и взглянул на Джанка.

— Уходишь? Ну правильно, прочисть им их жалкие отстойные мозги! — сказал Берджис, махнув на прощанье рукой.

Джанк кивнул, ох-ох.

— Эй, подожди, взгляни-ка на эту. — Берджис притормозил Джанка. — Она что, заблудилась?

Джанк повернулся к экрану. Смуглая женщина, элегантно одетая, явно в костюме от модного дизайнера, проходила через контроль охраны. Почему она так внимательно изучает металлоискатель?

— Как считаешь, кто она такая? Ну, кроме того, что она не наша? Может, лондонская репортерша или что-нибудь в этом роде? — спросил Берджис.

— Мм-мм, может, и так, — задумчиво ответил Джанк.

Нет, она не журналистка. В «Грэйвити» уже несколько месяцев было спокойно. А в последнее время и в Манчестере стрельба поутихла. Если, конечно, не случилось чего-то, о чем Джанк не слышал, что возможно. Но журналисткой эта баба точно не была.

— Значит, ты ее не знаешь? — спросил Джанк.

— Нет. Никогда раньше не видел. Я же говорю — скорее всего, она журналистка. Может, мы выиграли приглашение на Олимпийские игры и она приехала сделать про нас сенсационный репортаж. — Берджис постучал по столу свернутой банкнотой, готовясь занюхать еще одну дорожку.

— Пока… — Джанк вскинул руку в прощальном жесте и прихватил по дороге свою сумку. «Журналистка» не выходила у него из головы — он хорошо разглядел ее, хотя и одним глазом! Джанк был уверен, что узнал этого человека — пусть даже переодетого женщиной. Так у кого из них крыша поехала — у него или у Берджиса?

Эстелла вошла в «Грэйвити» вслед за Каузи, проигнорировав очередь на улице, — он, похоже, знал здесь всех. Охрану она миновала без происшествий, но металлоискатель у входа застал ее врасплох. Англия стала гораздо серьезнее относиться к проблеме огнестрельного оружия. Сдав пальто в гардероб, она попала в зал размером с авиационный ангар.

Эстелла не собиралась расставаться с компанией Каузи, — в конце концов, этот способ отыскать Йена не хуже любого другого. Каузи сообщил ей, что остальные отправились вниз, в подвал, и повел ее к тускло освещенному бару под танцполом.