Кислотники - [10]
Джон Берджис был на десять лет старше Джанка и походил на заносчивую копию Стива Мартина1 — но без способности кинозвезды все больше нравиться по прошествии времени. Джанку казалось, что он знает этого человека всю жизнь. Берджис дал ему шанс — Джанк мог делать видео. И это компенсировало все то свинское дерьмо, которое ему приходилось терпеть.
— Смотри-ка, — оживился Берджис, — этот ублюдок снова за свое. Он весь вечер держится руками за член. Ну, и что с него возьмешь, когда появятся клиенты? Он будет онанировать и не заметит боевиков ИРА, даже если они закидают нас противотанковыми гранатами. Потому-то я и установил металлоискатели.
Джанк прищурился здоровым глазом на экран, подумав, что изображение с камер видеонаблюдения чуточку запаздывает. Это отладится вечером, когда помещение заполнится, но заметить разницу способен только человек, вращающий головой от одного экрана к другому со скоростью света, а это выше человеческих возможностей. Каждая камера была подсоединена к видеомагнитофону и монитору. Джанк покрутил головой туда-сюда, одновременно моргая здоровым глазом. Решение оказалось не самым удачным — у него заболела шея, и он прервал свой эксперимент. Клуб постепенно заполнялся народом. Похожий на пещеру танцпол был пуст, но, глядя на монитор кафетерия и два монитора бара, Джанк видел, что места в самых укромных уголках клуба уже заняты — по большей части завсегдатаями, друзьями, людьми, которые могли не стоять в очереди и проходить мимо охраны, делающей отметку в гостевом листе, приветствуя входящих кивком головы. Джанк увидел Йена и Терезу — они уже сидели в верхнем баре. А выгодные клиенты иногда по часу и больше стояли в очереди, чтобы попасть в клуб.
Вращаясь на высоком табурете, Йен рассказывал Терезе, что таблетки не произвели никакого эффекта — может, это «Ибупрофен»[11], который его любовница-латиноска пьет от менструальных болей.
— Сколько ты принял? — спросила Тереза.
— Не знаю, — ответил Йен. — Но достаточно.
Он глотнул «Лукозейд» из горлышка бутылки. Тереза посмотрела на него. Он все еще искал разгадку, сидя на высоком табурете и болтая ногами. Йен выглядел года на четыре старше своих лет. Но одежда — хлопчатобумажная трикотажная рубашка, свисавшая до колен, и неряшливо обвисшие штаны — делала его похожим на ребенка-грудничка. Йен оторвался от бутылки и улыбнулся. Даже зубы у него были какие-то детские: молочно-белые, мелкие и ровные.
Он откинул волосы с глаз.
— Пойдем курнем. Можно в видеоаппаратной Джанка, он не будет возражать.
Тереза кивнула — что ж, ладно. Она знала, что Джанк не выдаст их, хотя весь персонал «Грэйвити» предупреждали, чтобы не курили наркоту, в помещениях клуба: Берджис сказал, что никому никаких оправданий не будет. Установив видеонаблюдение, он пребывал в телячьем восторге: полиция может, если захочет, крутить видеозаписи, вместо того чтобы обшаривать клуб. Единственными безопасными в этом смысле помещениями были теперь клубные подвалы, расположенные между гардеробами и офисами, или кабины над танцполом — диджеев, светотехников и Джанка. Йен уже пытался навестить кабину диджеев, но его, как обычно, выставили. В прошлом году один знаменитый диджей из Детройта обвинил Йена — заочно! — в краже записей, и теперь никто ему не доверял. Тереза думала, что у Йена, скорее всего, рыльце было в пуху, хотя она никогда не видела, как он это проделывает.
Из всех работавших в «Грэйвити» единственным, кто еще ладил с Йеном, был Джанк. Большинству девушек и геев, стоявших за стойкой баров. Йен нравился, но даже они соблюдали осторожность и не оставляли свои сумки без присмотра, когда он ошивался поблизости. А вот Джанк проявлял к нему странную терпимость. Правда, он был таким со всеми, но с Йеном особенно. Тереза полагала, что причиной этого может быть ее дружба с Йеном, ей казалось, Джан-ку нравится, что Йен ошивается рядом, поскольку тот выглядит еще большим придурком, чем он сам. Оказавшись в их компании, Тереза чувствовала себя начинкой в каком-то идиотском сэндвиче, хотя Джанк, конечно, вовсе не идиот, а так, слегка пришибленный.
— Комната Джанка открыта? — спросил Йен.
— Это не важно, я взяла ключ, — ответила Тереза.
— Молодец, Трез!
Йен уже вприпрыжку мчался по балкону к кабине Джанка. Тереза соскользнула с табурета и последовала за ним. Коктейль-бар выходил на широкий балкон, возвышавшийся над танцполом. В дальнем конце находились три кабины — одна для осветителей, другая для диджеев и личная кабина Джанка. Йен застрял в центре балкона: он навис над перилами и махал рукой кому-то на другой стороне. Тереза глянула вниз: «Грэйвити» заполнился почти на четверть. Пройдет еще час, и нельзя будет протолкнуться.
— Эй, давай, пошли, детка. — Йен потянул Терезу за рукав.
Он почти волоком тащил ее к дверям аппаратной. Тереза не могла удержаться от смеха: ну ты и зануда, Йен!
— Да, да, да, давай, давай скорей. Это же имеет смысл.
Заражаясь его нетерпением, Тереза открыла дверь, и он вломился внутрь.
В святилище Джанка Тереза провела пальцем по видеокассетам, промаркированным и аккуратно разложенным по полкам. Она не знала, как Джанк создал свою коллекцию, где отыскивал записи и как расплачивался за них. Полки занимали три стены. У четвертой стоял видеорежиссерский пульт, а над ним располагалось огромное окно с видом на танцпол. Джанк обычно сидел за пультом, следя за прогоном записей на экранах. Он называл свою работу видео-жокейством, как будто нарезал и монтировал записи на месте. На самом деле Джанк делал это днем, а вечером просто расслаблялся и ловил кайф, глядя на экраны. Джанк был мастером своего дела. Тереза изучала видео в колледже, но от него она узнала в тысячу раз больше, чем от преподавателей. Видеорежиссерский пульт Джанка был уж точно лучше любого пульта в колледже, хотя и не отвечал общепринятым стандартам.
Захватывающая история международного торговца наркотиками, волею судьбы оказавшегося в кратере незатухающего вулкана израильско-палестинского конфликта. Роман Н. Блинкоу поражает своей разносторонностью и непринужденностью, яркой картиной страстей и каждодневной жизни в Израиле и Палестине.
Блистательный и манящий мир моды, бросающий вызов и покоряющий роскошью. Время завоеваний и желание выделиться из толпы себе подобных. Мечта и реальность. А в реальности «модели, совсем как белые мыши — смазливы, неотличимы одна от другой и каждая спит со всеми остальными». Юные брат и сестра, попавшие в круговорот этой «индустрии красоты», сполна познают изнанку столь привлекательного для многих мира моды.
«Манчестерская тусовка» — как всегда у Блинкоу, роман очень жизненный, своего рода социальный срез современной субкультуры, предлогом для которого служит детективный сюжет.Действие происходит в двух временных пластах. Манчестерский следователь Дэйви Грин (этакий Жеглов минус романтика плюс пройдошистость и своеобразное мужланское чувство юмора) приезжает в Лондон и делает Джейку, менеджеру казино, предложение, от которого тот не сможет отказаться. Дело в том, что в начале 80-х Джейк был информатором Грина.
Мотивирующий рассказ о чудесах, которые способна сотворить вера даже в ситуации, кажущейся неизменно-трагичной. История основана на реальных событиях.
«Единственная стоящая победа — это победа вопреки». Почему мы совершаем выбор и в какой момент он становится взрослым? Любовь не без строгости?
«Без сомнения нет веры. Без страха нет мужества». Книга открывает историю нового покорения пространства. Завоевание Космоса начинается внутри каждого из нас.
В психбольницу одного из городов попадает молодая пациентка, которая тут же заинтересовывает разочаровавшегося в жизни психиатра. Девушка пытается убедить его в том, что то, что она видела — настоящая правда, и даже приводит доказательства. Однако мужчина находится в сомнениях и пытается самостоятельно выяснить это. Но сможет ли он узнать, что же видела на самом деле его пациентка: галлюцинации или нечто, казалось бы, нереальное?
Небольшая фантастическая повесь. Дневнеки, интервью, воспоминания людей, ставших свидетелями и участниками событий, произошедших в небольшом научном городке, после того, как некоторые жители стали обладателями экстрасенсорных способностей.
Сказки, легенды и рассказы по мотивам онлайн-игры. Вообще, друзья говорят, что стихи у меня получаются гораздо лучше. Но я всё-таки решилась собрать все мои сочинения в одну книгу и опубликовать.
Гилад Атцмон — популярный джазовый саксофонист, снискавший мировую известность. Его дебютный роман «Учитель заблудших» — очередное виртуозное соло большого мастера. Вынужденный эмигрант из Израиля, Гилад Атцмон написал эту книгу в Лондоне, зная свою родину изнутри, но глядя на нее со стороны. Жестокая сатира и тонкая ирония, вызывающая откровенность и философские раздумья придают роману Атцмона неповторимый музыкальный стиль.«Учитель заблудших» — книга очень неоднозначная и откровенно антисионистская, но написанная с любовью к своей стране и с болью за своих соотечественников.
«Как я стал идиотом» — дебютный роман Мартена Пажа, тридцатилетнего властителя душ и умов сегодняшних молодых французов. Это «путешествие в глупость» поднимает проблемы общие для молодых интеллектуалов его поколения, не умеющих вписаться в «правильную» жизнь. «Ум делает своего обладателя несчастным, одиноким и нищим, — считает герой романа, — тогда как имитация ума приносит бессмертие, растиражированное на газетной бумаге, и восхищение публики, которая верит всему, что читает».В одной из рецензий книги Пажа названы «манифестом детской непосредственности и взрослого цинизма одновременно».
«Каникулы в коме» – дерзкая и смешная карикатура на современную французскую богему, считающую себя центром Вселенной. На открытие новой дискотеки «Нужники» приглашены лучшие из лучших, сливки общества – артисты, художники, музыканты, топ-модели, дорогие шлюхи, сумасшедшие и дети. Среди приглашенных и Марк Марронье, который в этом безумном мире ищет любовь... и находит – правда, совсем не там, где ожидал.
Роман «99 франков» представляет собой злую сатиру на рекламный бизнес, безжалостно разоблачает этот безумный и полный превратностей мир, в котором все презирают друг друга и так бездарно растрачивается человеческий ресурс…Роман Бегбедера провокационен, написан в духе времени и весьма полемичен. Он стал настоящим событием литературного сезона, а его автор, уволенный накануне публикации из рекламного агентства, покинул мир рекламы, чтобы немедленно войти в мир бестселлеров.