Кирилл Обломов и его невероятные миры - [21]

— Бутафория, — хмыкает она, увидев, что я с интересом рассматриваю её рыцарские одеяния. — В одной книге, что мать достала, видела рыцарей, так понравилось, вот и заставила её сообразить нечто подобное, но только мои рыцарские доспехи легче вечернего платья … а у тех, — махнула в сторону гоблинов, — из стали, тяжеленные, пускай мучаются, им полезно, да и героями себя ощущают, право, как дети! А справляться с ними легко. Хочешь, я лишь пальцем пошевелю и вон тот, толстый, мгновенно сгорит?

— Нет, не надо, — мне почему-то стало жалко того гоблина.

— Жалеешь. Странный ты Кирилл, — она с сожалением глянула на меня. — С таким подходом к жизни вы долго не проживёте. Интересно, откуда вы пришли? — Альмина легко коснулась ладошкой огромной двери, и она как пушинка отворилась. — Заходи. В замках когда-нибудь бывал?

— В таком нет, — останавливаюсь я в потрясении. Прямо перед нами кружится винтовая лестница, почти прозрачная, словно хрустальная с золотыми блёсками и уносится она далеко ввысь и исчезает в пространстве из звёзд.

— Оптическая иллюзия, — смеётся девушка, — в замке много всякого такого. Пошли, не бойся.

Она уверено хватает меня за руку, становлюсь на первую ступеньку и, словно срывается вихрь, нас несёт неизвестно куда.

— А это уже не иллюзия, — раздаётся шёпот под ухом, обычная предосторожность от диких упырей и прочих чудаков. Сюда они не сунутся, магия их скрутит, высушит и выбросит на помойку … они это знают и не лезут в мою часть замка.

— Весело у вас.

— А то, скучать не приходится, всегда надо держать ухо востро.

Вихрь стихает, и мы оказываемся в уютной комнате, заполненной мягким светом.

На полу лежит роскошный ковёр, вероятно кусок великолепно выделенной шкуры какого- то зверя, на нём, утопая ножками в пушистом меху, стоит изящный диван, в кружевных подушках и заваленный разнообразными куклами.

Альмина с грусть вздыхает:

— А ведь раньше злилась, когда папа дарил мне сплошь одни куклы, хотела тайком выкинуть, а теперь их люблю.

Я невольно улыбнулся, вспомнив слова Кати, она тоже не любила когда ей дарили одни куклы. Помню, как она с таким восторгом приняла от меня в подарок ржавые патроны и осколки от авиабомб. Похожи девочки друг на друга, только б на этой почве не перессорились.

— Почему ты улыбаешься? — напрягается Альмина.

— Да так, хорошо здесь, — неопределённо отвечаю я.

— Ещё бы, ты ещё не видел моих волшебных вещей! — с гордостью задирает она нос.

— А, что, разве волшебные вещи существует? — стараюсь не улыбнуться, чтоб невольно не обидеть Альмину. Кто его знает, как она поведёт. Сейчас у неё хорошее настроение, а ведь помню, когда она плёткой стегала.

— Будто сам не знаешь, — щёлкает пальцами и с её тела слетает рыцарское обмундирование и она оказывается в роскошном длинном платье.

— Это и у нас умеют делать, — со скепсисом заявляю я, — если б ты видела, какие трюки делают в нашем цирке.

— Тьфу, глупый, да мне просто жарко стало, вот и переоделась. Да разве это волшебство?

Ты не видел, какие моя мама творит заклятия!

— Ну, в принципе, — смущаюсь я, — у нас и так мало кто умеет. А что, волшебные вещи действительно существуют?

— Пойдём, покажу, — она тащит меня в дальний конец комнаты, открывает дверцу массивного тёмно красного шкафа. Я с любопытством вытягиваю шею, ожидаю увидеть нечто искрящееся, эфемерное, исчезающее под взглядом. Но нет, на полках лежит всякий хлам.

— Это настоящие волшебные вещи, — с благоговением заявляет она, отступая на шаг, чтоб и я мог восторгаться.

Против воли краешки моих губ опускаются вниз. Я увидел кусок невзрачного камня, верно, из брусчатой мостовой выдран; моток верёвки; ободранная дудка; тряпичная кукла — вероятно, такие делали в деревнях небогатые семьи; серебряное ожерелье — так себе, я видел и более эффектные; костяной гребень с поломанным краем и ещё масса невзрачных вещей, задвинутых в самый конец полки.

— Как тебе? — с придыханием спрашивает Альмина.

— Потрясён, — я говорю полную правду.

— Да, тяжёлый случай, — понимает мои чувства девочка. — Ты, что, действительно раньше не видел волшебных вещей?

— Да как-то, не пользуются у нас ими, — пожимаю плечами.

— А как же вы тогда живёте? — в чёрных глазах Альмины возникает удивление.

— Живём и вроде неплохо, в космос летаем, под воду опускаемся.

— Значит и у вас есть магия, — понимающе кивает она, — просто вы её иначе называете и воспринимаете.

— Вероятно, — соглашаюсь я и тянусь к булыжнику на полке, чтоб внимательно его рассмотреть, вдруг это ценный минерал.

Альмина резко бьёт меня по рукам, я в недоумении отскакиваю, вопрошающе смотрю на неё.

— Действительно никогда не видел волшебных вещей, так бы опрометчиво не тянул бы сейчас руки.

— А что, это опасно?

— Его отец принёс, положил сюда. Когда моя мама увидела его, чуть в обморок не упала.

Это могущественный волшебный предмет, называется он, — Альмина выдерживает паузу и торжественно говорит, — Камень Алатырь.

— Да? Интересное название, — я вновь пожимаю плечами.

Альмина едва не расплакалась:

— Неужели не слышал о нём?

— Нет, — честно сознаюсь я.

— Какой ужас! Откуда вы появились? Что за мир у вас?