Киргизы - [9]
По рукописи Туманского, из страны киргиз вывозилось много мускуса и мехов (о киргизском мускусе говорят и другие источники), также березовое дерево (вероятно, кора) и рог хуту, употреблявшийся для выделки рукояток ножей: как доказывают теперь, имеются в виду привозившиеся с отдаленного севера клыки моржей и нарвалов. Киргизский царь назывался киргиз-хаканом (каганом). По описанию того же автора, киргизы по нравам несколько походят на диких зверей; наружность у них грубая, мало волос: нет справедливости, мало милосердия. Они отличаются воинственностью; со всеми соседями у них война и вражда. У них есть повозки (или лодки), бараны, коровы и лошади: они кочуют, ища воды, травы, (благоприятной) погоды и лугов. Они почитают огонь и сжигают мертвых, живут в палатках и шатрах, занимаются охотой. Есть народ Фури, также из киргиз, к востоку от них; они с другими киргизами не смешиваются; они людоеды, безжалостные; языка их другие киргизы не понимают; они подобны диким зверям. Город, где живет киргизский хакан, называется Кемиджкет. Есть народ Кесим, из киргиз, в горах: у них есть шатры; они добывают меха, мускус, хуту и тому подобное. Есть другой народ из киргиз, язык которого ближе к языку карлуков, а одежда сходна с одеждой кимаков. Ни у одной ветви киргиз нет совсем ни деревень, ни городов; все они живут в шатрах за исключением того места, где живет хакан.
В этом тексте киргизы являются гораздо более диким народом, чем в Тан-шу; китайские сведения в этом случае, повидимому, более достоверны. Особенно бросается в глаза различие между словами китайцев о мирных сношениях киргиз с другими народами и словами персидского автора о войне со всеми соседями. Подтверждается китайцами известие о сжигании мертвых; китайцы, сверх того, говорят, что через год кости, оставшиеся после сожжения трупа, зарывались в землю; в отличие от турок, при похоронах не царапали лиц. О сожжении мертвых Гардизи прибавляет, что, по мнению киргиз, огонь был самой чистой стихией и уничтожал всякую нечистоту; так и мертвый очищался огнем от грязи и греха. В отличие от других киргиз, народ Фури уносил своих мертвецов в горы и оставлял их на деревьях, пока они не разлагались. Что касается названия единственного киргизского города или поселения, то китайская транскрипция этого названия (у Иакинфа Мидичжы, у Шотта Мидичжита) заставляет предполагать в персидском тексте чтение Микиджкет (последний слог — иранское слово, часто прибавляемое к названию городов и селений, напр. Ахсикет, Пенджикет и т. п.).
В более благоприятном свете изображает жизнь киргиз автор X в. Абу-Дулеф. Сведения о киргизах входят в состав описания путешествия этого автора, несомненно фантастического: в нем много географических несообразностей, и посетить народы в том порядке, в каком он их описывает, Абу-Дулеф не мог. Очень вероятно, что он их вообще не посещал и в качестве виденного им самим приводит сведения, заимствованные из книг, но среди ого источников могли быть и достоверные. О киргизах говорится, что они едят просо, рис и всякое мясо, кроме верблюжьего; у них есть дом богослужения и свое письмо; они отличаются благоразумием и осмотрительностью; не гасят светильника, и дают ему погаснуть самому. У них есть мерная речь, которой они пользуются во время молитвы. Есть мускус. Есть три годовых праздника. Их знамена зеленые. Во время молитвы они обращаются к югу. Из планет почитают Сатурн и Венеру; на Марса смотрят, как на звезду, предвещающую дурное. Много хищных зверей. Есть камень, светящийся по ночам, так что они обходятся без освещения; из этого камня выделываются вещи только у них. Их царь заботится о их благосостоянии, и они ему повинуются; в его присутствии может садиться только человек старше сорока лет.
В этом рассказе любопытно упоминание о киргизском письме, о котором говорится и в Тан-Шу, где сказано, что у киргиз "письмо и язык совершенно сходные уйгурскими". Речь идет не о том алфавите, который в это время только начинал распространяться среди уйгуров и впоследствии был заимствован монголами, но о более древних письменах, ключ к чтению которых мог быть найден благодаря открытию орхонских надписей. Что тот же алфавит был известен киргизам, видно из многочисленных надписей в бассейне Енисея, ставших известными науке гораздо раньше, чем орхонские, но разобранных только благодаря открытию исторических орхонских надписей, впервые давших науке материал, на основании которого можно было приступить к разбору загадочных письмен. Попытку дать перевод енисейских надписей сделал Радлов. Надписи почти все надгробные; исторических сведений в них нет, слово "кыргыз" в них не встречается; только потому, что, по историческим сведениям, на Енисее жили киргизы, Радлов полагает, что надписи большею частью принадлежат им. Замечательно, что ни в одной надписи нет даты, хотя бы по эре животного цикла, хотя в Тан-Шу именно о киргизах говорится, что у них года составляют двенадцатилетний цикл и обозначаются названиями животных; на этом основании Абель-Ремюза в 1820 году самое изобретение животного цикла был склонен приписать киргизам. Формы букв указывают на более древний период, чем время орхонских надписей; поэтому Радлов был склонен относить енисейские надписи к VII веку, преимущественно ко второй его половине. В одной надписи говорится, что покойный в возрасте семи лет отправился к китайскому императору; по мнению Радлова, это не могло произойти раньше 648 г., когда, по Тан-Шу, было отправлено первое киргизское посольство в Китай. Еще более сомнительно утверждение С.Е. Малова (в докладе на туркологическом съезде в Баку 28 февраля 1926 г.), что енисейские памятники "датируются даже двумя-тремя столетиями раньше орхоно-селенгинских".
Тамерлан, Тимур, Темир Аксак… У этого человека много имен, но еще больше образов. Для одних — он покровитель ученых и мудрый правитель, для других — свирепый захватчик и хладнокровный убийца. Тамерлан завоевал многие страны, основал громадную империю и воздвиг на руинах прошлых веков жемчужину Азии — Самарканд. Но народы, по чьей земле шли его армии, видели в нем олицетворение смерти, империя его создавалась огнем и мечом, а строил Тамерлан не только величественные здания, но и башни из десятков тысяч отрубленных голов.
Академик Василий Владимирович Бартольд (1869- 1930) как-то заметил, что изучение истории тюрок по первоисточникам требует таких навыков, которые редко соединяются в одном лице, ибо если взять хотя бы языки, то надо знать в совершенстве, кроме тюркских, как минимум арабский, персидский и китайский, а также обладать массой специальных знаний. Сам он — тюрколог, арабист, исламовед, историк, архивист, филолог, полиглот — был именно таким человеком, являя собой редкий тип ученого-энциклопедиста. В.В. Бартольд опирался в своих работах на множество источников и, как никто другой, — благодаря своим глубоким знаниям — умел их сопоставлять и анализировать.
В книге подобраны источники и исторические исследования, рассказывающие о жизни и деятельности полководца и государственного деятеля XIV–XV веков Тамерлана (Тимура).
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Монография составлена на основании диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук, защищенной на историческом факультете Санкт-Петербургского Университета в 1997 г.
В монографии освещаются ключевые моменты социально-политического развития Пскова XI–XIV вв. в контексте его взаимоотношений с Новгородской республикой. В первой части исследования автор рассматривает историю псковского летописания и реконструирует начальный псковский свод 50-х годов XIV в., в во второй и третьей частях на основании изученной источниковой базы анализирует социально-политические процессы в средневековом Пскове. По многим спорным и малоизученным вопросам Северо-Западной Руси предложена оригинальная трактовка фактов и событий.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.
"Предлагаемый вниманию читателей очерк имеет целью представить в связной форме свод важнейших данных по истории Крыма в последовательности событий от того далекого начала, с какого идут исторические свидетельства о жизни этой части нашего великого отечества. Свет истории озарил этот край на целое тысячелетие раньше, чем забрезжили его первые лучи для древнейших центров нашей государственности. Связь Крыма с античным миром и великой эллинской культурой составляет особенную прелесть истории этой земли и своим последствием имеет нахождение в его почве неисчерпаемых археологических богатств, разработка которых является важной задачей русской науки.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.