Киргизы - [23]
В этом рассказе (приведенном в "Памятной книжке Семипалатинской области" на 1900 г., выпуск 4) совершенно не встречается характерное для киргиз (в противоположность казакам) слово "манап"; интересно было бы знать, было ли оно в записке Зиберштейна. В доступном мне материале слово "манап" едва ли не впервые встречается в рассказе о гибели казанского султана Кенисары Касымова, восставшего против русских, принявшего ханский титул и убитого в стычке с киргизами в 1847 г. Об этом событии писали русским принимавшие в нем участие манапы Джантай Карабеков и Урман Ниязов, из племени Сарыбагыш, западных соседей бугинцев. Джантай получил в награду золотую медаль и похвальный лист, второй, кроме того, еще халат, обложенный золотым галуном. Посредниками между русскими и киргизами были татарский мулла Галин Якубов и казацкий султан Рустем Абулфайзов, покинувший Кенисару во время боя с киргизами (сын Кенисары, Ахмед, в своих записках, составленных со слов другого сына Кенисары, Садыка, собств. Сыддыка, говорит, что султан Рустем, "как говорят, в войне с кара-киргизами держал их сторону, хотя это, впрочем, неизвестно с достоверностью"). Урман просил еще награды для своего сына Умбет-Галия, т. е. Умбет-Али (золотой медали и, если можно, золотой сабли), но, повидимому, не получил. Вместе с тем Урман извещал о прибытии в Аулие-ата кипчаков (из Кокандского ханства), с требованием покорности от киргиз, и о своем решении не подчиняться этому требованию, даже если бы ему пришлось ради этого перейти на северную сторону Или (к русским). Наконец, он упоминал об обращенной к киргизам просьбе кашгарских ходжей о помощи против китайцев (в Кашгарии в это время происходил бунт, называемый "бунт семи ходжей"). В своем ответе русский пограничный начальник желал Урману успеха в борьбе с кипчаками и просил не вмешиваться в китайские дела, в виду дружественных отношений между Россией и Китаем. В конце 1848 г. пристав казачьей Большой орды, барон Врангель, снаряжал в Омск казачьего султана Мамыра, сына Рустема, с киргизским посланцем Сатаем, в сопровождении татарина Галина и одного казака (русского).
О манапах Радлову говорили в 1860-х годах, что они появились У киргиз в XVIII в.; рассказывали, что имя Манап носил один из биев племени Сарыбагыш, он сделался главой своего племени, и потому все бии после его смерти назывались манапами. Самому Радлову этот рассказ показался невероятным.
В написанной в 1897 году статье А. Талызина (пишнекского уездного начальника) тоже сказано, что слово "манап" перешло к остальным киргизам от сарыбагышцев; манапов тогда было довольно много, 1.231 юрта с мужским, населением и 3.955 душ; сюда, конечно входили все родственники манапов, но не подчиненные манапам народные массы, объединявшиеся под названием бухара (арабское фукара, по турецкому произношению пукара, мн. число от факир, "бедняк"). Бухара причислялась к тому же роду, как ее манап. То же самое название (пукара) носили у казаков люди так называемой "черной кости", в противоположность "белой кости", или "султанам", считавшимся потомками Чингиз-хана. Из этого видно, что манапы сделались у киргиз таким же аристократическим сословием, каким были у казаков султаны, или люди "белой кости", хотя у киргиз различия между "белой" и "черной" костью не было.
Некоторые сведения о происхождении манапов собрал в 1886 г. А.Н. Вышнегорский, ездивший в степи Аулиеатинского уезда по поручению губернатора Гродекова. Вышнегорский, повидимому, ничего не слышал ни о слове "бухара", или "пукара" у киргиз, ни о сарыбагышcком происхождении манапов; ему сообщили только, что; манапы — "лучшие люди, происходящие от целого ряда биев"; ни один из них не вышел из потомков Чингиз-хана (таковых у киргиз, повидимому, и не было). Манапами становились люди, выделявшиеся "храбростью и мудростью"; они были предводителями во время смут; во время внешних нашествий во главе народа становились те из них, кто выделялся среди прочих манапов: "их не выбирали, но если бы стали выбирать, то выбрали бы их". В Аулиеатинском уезде тогда считалось всего 8 манапов с их родичами.
Первая "рекогносцировка" русских войск в "Заилийский" край относится к 1852 г.; в 1854 г. уже произошло занятие этого края, при чем было построено укрепление Верное, впоследствии названное городом Верным (ныне Алма Ата). В 1855 г. покорность русским выразил Буранбай или Бурамбай, верховный манап племени Бугу, насчитывавшего до 10.000 кибиток. Буранбай умер в начале 1858 г., за три месяца до проезда через Заилийский край или, как его назвали официально, Алатавский округ казака Чокана Валиханова, ездившего по поручению русского правительства в Кашгарию; в другом месте у того же Валиханова, им дата смерти Буранбая указана 1857 г.
Валиханов сообщает довольно подробные сведения о "дикокаменных" киргизах, о делении их на племена и об отношениях между племенами. Подобно монголам, киргизы делились на два крыла, правое (он) и левое (сол); первых было гораздо больше: левые занимали крайний запад территории киргиз, именно местность у Таласа. Из этого можно заключить, что киргизы при определении стран света становились лицом на север, а не на восток, как древние турки, и не на юг, как монголы. Правое крыло разделялось на два отдела, Адгэпе и Тагай; отдел Тагай, самый обширный, разделялся на семь племен "сродных, но ведущих постоянную вражду" между собой: Бугу, Сарыбагыш, ("желтый лось"), Султу, Саяк, Чорик, Чонбагыш ("большой лось") и Бассыз. Русскими подданными считались только бугинцы, имевшие пашни на южном берегу Иссык-Куля, летние кочевья — в верховьях Текеса и Кегена. От бушнцев к западу жили сарыбагышцы, от сарыбагышцев к западу, около Пишпека и дальше, султинцы, из-за близости Пишпека, главного кокандского укрепления (хотя и в нем было всего 500 человек гарнизона), более других киргиз подчинявшиеся кокандцам; в то же время, однако, Валиханов называет Султу самым хищным родом. Племя Саяк жило южнее, у верховьев Нарына и Джумгала, племя Черик — в "Тянь шаньском нагорье" к югу от Иссык-Куля, чонбагышцы, как мы видели, к северо-западу от Кашгара: последние два племени были очень бедны. Где жило племя Бассыз, точно не указывается: повидимому, где были также пашни отдела Адгэне. По Радлову различались только шесть племен правого крыла: Бугу, Сарыбагыш, Солту (Султу), Эдигена (Адгэне), Чонбагыш и Черик. Племя Бассыз не упоминается, о племени Саяк говорится, как об одном из восьми родов племени Эдигена, хотя несколько ниже у самого Радлова племя Саяк названо рядом с племенем Черик, как самостоятельное племя; как самостоятельный род или племя оно упоминается у Талызина. По Радлову племена Эдигена и Черик еще оставались в кокандском подданстве.
Тамерлан, Тимур, Темир Аксак… У этого человека много имен, но еще больше образов. Для одних — он покровитель ученых и мудрый правитель, для других — свирепый захватчик и хладнокровный убийца. Тамерлан завоевал многие страны, основал громадную империю и воздвиг на руинах прошлых веков жемчужину Азии — Самарканд. Но народы, по чьей земле шли его армии, видели в нем олицетворение смерти, империя его создавалась огнем и мечом, а строил Тамерлан не только величественные здания, но и башни из десятков тысяч отрубленных голов.
Академик Василий Владимирович Бартольд (1869- 1930) как-то заметил, что изучение истории тюрок по первоисточникам требует таких навыков, которые редко соединяются в одном лице, ибо если взять хотя бы языки, то надо знать в совершенстве, кроме тюркских, как минимум арабский, персидский и китайский, а также обладать массой специальных знаний. Сам он — тюрколог, арабист, исламовед, историк, архивист, филолог, полиглот — был именно таким человеком, являя собой редкий тип ученого-энциклопедиста. В.В. Бартольд опирался в своих работах на множество источников и, как никто другой, — благодаря своим глубоким знаниям — умел их сопоставлять и анализировать.
В книге подобраны источники и исторические исследования, рассказывающие о жизни и деятельности полководца и государственного деятеля XIV–XV веков Тамерлана (Тимура).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В настоящее издание уникальных записок известного русского юриста, общественного деятеля, публициста, музыканта, черниговского губернского тюремного инспектора Д. В. Краинского (1871-1935) вошли материалы семи томов его дневников, относящихся к 1919-1934 годам.Это одно из самых правдивых, объективных, подробных описаний большевизма очевидцем его злодеяний, а также нелегкой жизни русских беженцев на чужбине.Все сочинения издаются впервые по рукописям из архива, хранящегося в Бразилии, в семье внучки Д.
Генерал М.К. Дитерихс (1874–1937) – активный участник Русско-японской и Первой мировой войн, а также многих событий Гражданской войны в России. Летом 1922 года на Земском соборе во Владивостоке Дитерихс был избран правителем Приморья и воеводой Земской рати. Дитерихс сыграл важную роль в расследовании преступления, совершенного в Екатеринбурге 17 июля 1918 года, – убийства Царской Семьи. Его книга об этом злодеянии еще при жизни автора стала библиографической редкостью. Дитерихс первым пришел к выводу, что цареубийство произошло из-за глубокого раскола власти и общества, отсутствия чувства государственности и патриотизма у так называемой общественности, у «бояр-западников».
Фредерик Лейн – авторитетный американский исследователь – посвятил свой труд истории Венеции с самого ее основания в VI веке. Это рассказ о взлете и падении одной из первых европейских империй – уникальной в своем роде благодаря особому местоположению. Мореплавание, морские войны, государственное устройство, торговля, финансы, экономика, религия, искусство и ремесла – вот неполный перечень тем, которые рассматривает автор, представляя читателю образ блистательной Венецианской республики. Его также интересует повседневная жизнь венецианцев, политика, демография и многое другое, включая мифы, легенды и народные предания, которые чрезвычайно оживляют сухой перечень фактов и дат.
Мистикой и тайной окутаны любые истории, связанные с эсэсовскими замками. А отсутствие достоверной информации порождало и порождает самые фантастические версии и предположения. Полагают, например, что таких замков было множество. На самом деле только два замковых строения имели для СС ритуальный характер: собор Кведлинбурга и замок Вевельсбург. После войны молва стала наделять Вевельсбург дурной славой места, где происходят таинственные и даже жуткие истории. Он превратился в место паломничества правых эзотериков, которые надеялись найти здесь «центр силы», дарующий если не власть, то хотя бы исключительные таланты и способности.На чем основаны эти слухи и что за ними стоит — читайте в книге признанного специалиста по Третьему рейху Андрея Васильченко.
В своей новой книге «Преступления без наказания» Анатолий Терещенко вместе с человеком, умудренным опытом – Умником, анализирует и разбирает некоторые нежелательные и опасные явления для России, которая в XX веке претерпела страшные военно-политические и социально-экономические грозы, связанные с войнами, революциями, а также развал Советского Союза и последовавшие затем негативные моменты, влияющие на российское общество: это глубокая коррупция и масштабное воровство, обман и пустые обещания чиновников, некомпетентность и опасное кумовство.