Киреевы - [27]

Сергей Александрович, видя, как радуется Наташа приезду брата, начал уговаривать Виктора погостить у них подольше.

— С большим удовольствием, друзья, побуду у вас дня два, — ответил Виктор, — и на обратном пути заскочу на денек. Но больше не могу. У меня всего месяц отпуска. Надо спешить в Москву, маму не хочется обижать.

— Я как раз вчера получила от мамы письмо, — сказала Наташа. — О нас с тобой, Витя, она беспокоится, словно о маленьких. И об отце тоже беспокоится: он сейчас дома мало бывает, все время в полетах.

— Отец, наверно, испытывает свой «К-1», — высказал предположение Виктор. — Я в последнем мамином письме прочел между строк, что самолет отца благополучно прошел заводские испытания.

— Отстал от жизни, Виктор, — шутливо заметил Сергей Александрович. — Я еще несколько дней тому назад слышал, какие замечательные отзывы дают специалисты о самолете Николая Николаевича. Вот моторы Родченко, с которыми испытывается этот самолет, к сожалению, неважные. Родченко до сих пор не смог исправить даже тех дефектов, которые были обнаружены при первом испытании. Ничего у него с этими моторами не получится…

— А я уверен, что получится! — резко оборвал Сергея Александровича Виктор.

Наташа ничего не успела сказать. Виктор вежливо извинился за вспышку и уже совсем другим тоном спросил сестру:

— А как твои дела, Наташа?

— Работаю в заводской поликлинике. Врачи у нас хорошие, опытные. Но от подруг своих я все же отстаю. Валентина Борейко учится в аспирантуре, Лена Стекольникова недавно вышла замуж за врача из той районной больницы, где мы практику проходили. Она вместе с ним едет работать в Арктику. Там у нее будет совсем самостоятельная работа, не то что у меня.

— Ты что же отказалась от прежних надежд?

— Нет, не отказалась, Витя. Я все же понемножку занимаюсь, готовлюсь сдать экзамен в аспирантуру. Вот только много времени у меня «он» отнимает, — Наташа кивнула головой в сторону детской.

— Не огорчайся, дорогая, — сказал Сергей Александрович, — . у тебя еще все впереди. Подрастет немного Степа, и ты сможешь отдавать гораздо больше времени своей любимой медицине.

— Ты всегда меня успокаиваешь, Сергей. Ну, что из того, что у меня работа, ребенок… А другие как же? Есть такие, что и работают, и детей воспитывают, и учатся, а условия у них значительно хуже, чем у меня. Избаловалась я. Вот и сейчас, — у меня отпуск, и я бездельничаю.

— Ты в отпуске? — встрепенулся Виктор. — Знаешь что, сестренка: поедем в Москву. Племянника с собой возьмем. Пора ему приучаться к путешествиям.

Наташа даже привскочила, лицо ее засияло от радостного оживления.

— Это было бы замечательно! Ведь ни мама, ни папа еще не видели Степика. А я смогу соединить приятное с полезным — познакомлюсь в Ленинской библиотеке с медицинскими новинками. Папа заставит меня заниматься. Я в этом уверена. Сережа, ты не будешь возражать? — Наташа с беспокойством перевела взгляд на мужа.

— Конечно, поезжай, дорогая! Командир Красной Армии сумеет позаботиться о беззащитной женщине с ребенком, — Глинский пытался шутить, но голос его звучал невесело.

Наташе стало жаль его. Однако мысль, что она увидит всех дорогих ее сердцу, уже овладела ею.

После ухода Глинского Наташа и Виктор вышли на террасу. Был еще ранний час, но зной уже давал себя чувствовать.

— Может быть, отдохнешь с дороги, Витя? — спросила Наташа.

— О каком это отдыхе разговор? — возразил юноша. — Поболтаем с тобой, а потом пойду по городу проверять, «где старая дружба не ржавеет».

— И к Тасе заглянешь? — лукаво осведомилась Наташа.

— Обязательно. Всех своих бывших одноклассниц и одноклассников навещу, — невозмутимо ответил Виктор.

— Всех… это правильно, — продолжала поддразнивать Наташа. — А вот к Тасе я тебе идти не советую.

— Почему?

— Тасина мать разрешает ей принимать только солидных женихов, а молокососов, как ты, приказано гнать без промедления.

— Бедняжка! — вздохнул Виктор. — И бывают же на свете такие мамаши! И как только Тася терпит? Знаешь, Наташа, когда я учился в восьмом классе, мы, мальчишки, решили отколотить Тасину мать. Невтерпеж нам было смотреть, как Тася каждый день с заплаканными глазами в школу приходит.

— Отколотили? — спросила Наташа.

— Не пришлось! Один не выдержал, проболтался Тасе. А она, знаешь, что сделала? С каждого из нас поодиночке честное слово взяла, что не будем. Разве можно ей отказать, когда она о чем-нибудь просит? Признаться, я до сих пор жалею, что наш заговор не удался.

— Я и не знала, какой ты свирепый! — засмеялась Наташа. И уже серьезно добавила: — Жаль Тасю, она очень хорошая и очень несчастная.

С разрешения сестры Виктор нарвал для Таси целую охапку белых левкоев и ушел, насвистывая марш. Грустное настроение, навеянное разговором о незадачливой Тасиной жизни, уже прошло. Виктор был молод, здоров, и ему было несвойственно долго предаваться невеселым мыслям.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Наташа и Виктор шли полем к реке. Радостно, буйно цвела земля. До самого горизонта раскинулись богатые хлеба. Солнечные лучи скользили по колосящейся пшенице, по бело-розовым квадратам гречихи, освещали густые серо-зеленые метелки овса. Гордо тянули к небу свои золотые головки подсолнухи.