Кир Великий - [71]
Между сторонниками молитв за Вавилон, как предрекал пророк в известном послании сосланным, и теми, кто хотел отомстить за свою судьбу, пролегла пропасть непонимания. И когда в те же годы два иудейских смутьяна, Ахав и Седе-кия, были арестованы и казнены в Вавилоне, один из руководителей диаспоры Шемаия Нехеламитянин потребовал от руководителей Иерусалима заковать в кандалы негодного пророка и проводить единственно верную политику, политику реванша. «Наказание их тысячу раз заслужено, — воскликнул Иеремия, — и если бы Навуходоносор не повелел предать их огню, вы должны были бы собственноручно покончить с ними, этими проклятыми людьми! «Я знаю это, я — свидетель», — сказал Господь. Вы можете усомниться? Шемаия, такой порядочный человек, гражданин, заботящийся о будущем своего народа? Нет, это тоже лжепророк, профессиональный лжец, специалист по отклонениям от слова Божия!»
Несмотря на свою роль верного толкователя божественного замысла, Иеремия сознавал, что поведение, которое он проповедовал, не бессмысленно только в том случае, если ему будет сопутствовать какая-нибудь надежда: «Когда исполнится вам в Вавилоне семьдесят лет, тогда Я посещу вас и исполню доброе слово Мое о вас, чтобы возвратить вас на место сие… и возвращу вас из плена и соберу вас из всех народов и из всех мест, куда Я изгнал вас и возвращу вас в то место, откуда переселил вас»[89]. Но некоторые помнили, что незадолго до окончательного разрушения храма Иеремия ходил по улицам Иерусалима с деревянным ярмом на шее и плечах, убеждая в необходимости повиновения. Во время осады Святого города Иеремия был обвинен в дезертирстве и заключен под стражу, причем он по-прежнему провозглашал, что надо уходить из Иерусалима. После смерти Гедалии, последнего представителя иудейской власти, пророк против своей воли пошел за теми, кто направился в Египет…
Какое влияние мог оказать Иеремия на сосланное население? Вдали от Вавилона ему пришлось на протяжении нескольких лет ограничиваться тем, что посылать свои проповеди в письменном виде, тогда как Иезекииль находился среди сосланных. Если «пророк несчастья» был уверен в себе, опираясь на свои религиозные убеждения, то Иезекииль был уязвим, как если бы его послания требовали разъяснения. Порою он оказывался перед лицом событий, переживаемых им самим, причем не мог выразить их в виде заповедей иудеям в отношении их поведения. Были моменты, когда он изъяснялся понятными словами, но порою не мог сформулировать мысль и ограничивался мимикой, чтобы выразить чувства. Этот язык жестов, хотя и полный смысла, смущал его единоверцев.
Когда храм был разрушен военачальником Навузарданом, Иезекииль уже несколько лет находился в Вавилоне. Он пережил это событие на расстоянии. На протяжении сорока дней он лежал на правом боку, принимая на себя несправедливость по отношению к Иудее; следующие сорок дней он лежал на левом боку, расплачиваясь за грехи Израиля. Лицо его было повернуто к Иерусалиму и по приказу Господа он пророчествовал против этого города. В те дни его жена, «радость глаз его», умерла. Но Всевышний запретил ему жалобы и слезы. В глазах народа личное горе Иезекииля предстало как образ драмы, каковой явилось разрушение храма, и, подобно пророку, народ должен был взять на себя ошибки и прегрешения царских семей, которые привели к краху. Однако никто не ошибался, и каждый видел в поведении пророка, что разграбление храма и ссылка произошли, чтобы очистить грешный народ. Запрещение плача означало, что когда-нибудь наступит возрождение.
Если Иеремия жил вблизи царей иудейских и пытался давать им советы, Иезекииль, движимый бунтарским духом, испытывал к власти царя постоянное презрение. Человек, узревший видение небесной колесницы, объявлял конец изгнания, объединение евреев, а главное — возобновление договора, объединяющего весь народ с его Богом: «Я возьму сынов Израилевых из среды народов, между которыми они находятся, и соберу их отовсюду, и приведу их в землю их. На этой земле, на горах Израиля Я сделаю их одним народом, и один Царь будет царем у всех их… И не будут уже осквернять себя идолами своими и мерзостями своими… и будут Моим народом и Я буду их Богом… И они будут ходить в заповедях Моих и уставы Мои будут соблюдать и выполнять их.
И будут жить на земле, которую Я дал рабу Моему Иакову, на которой жили отцы их… И заключу с ними завет мира, завет вечный будет с ними… И поставлю среди них святилище Мое навеки»[90].
Но Иезекииль, чье имя означает «Бог укрепляет», обращался также к людям всех народов, провозглашая всемирность слова Божьего, как если бы Господь стремился к признанию его другими народами, как к необходимому условию его величия: «И узнают народы, что Я — Господь Бог их»[91].
С Иезекиилем, быть может, впервые появляется идея, что личная заслуга может обеспечить спасение. Высылка в Вавилон была коллективным наказанием подобно всем несчастливым событиям, пережитым евреями. И если порою Бог искал и находил хороших людей, как это было в Содоме и Гоморре, их благостность служила на пользу всех. Заслуга каждого приносит пользу каждому, но не всем, а ошибки одних не отзываются на головах других — таково новое пророчество, которое во время высылки, пока храм не мог играть свою роль, признавало важность индивидуального поведения людей.
