Кир Великий - [70]

Когда-то иудеи и израильтяне были злейшими врагами.

Объединив их, Навуходоносор, возможно, отнесся к ним благосклонно. Но политика его была продиктована также стратегическими соображениями. Набопаласар, отец победителя Иерусалима, долго сражался возле Кебара с народностями, не желавшими признавать его владычество. В частности, это можно сказать о жителях Ниппура, главного города этого района Вавилонии. Навуходоносор, желая подавить дух сопротивления местных жителей, навязал им присутствие чужеземного народа.

Восприняв буквально указание Иеремии, иудеи начали «плодиться и размножаться». Они занимали двадцать восемь сельских поселений из двухсот в окрестностях Ниппура. Большое количество выходцев из Иудеи стали плотниками, кто-то занялся созданием речного флота, они играли в этой области важную роль. По причине такой, новой для них специализации (в Иудее нет судоходных рек) количество левитов, служителей культа, стало быстро уменьшаться. К тому же и храма не было, были лишь общественные молельни, где «мудрецы неволи» регулярно собирали верующих, чтобы оживлять воспоминания о потерянной родине.

Таким образом, на протяжении более чем сорока лет иудеи жили относительно благополучно. Из них мало кто находился на положении раба. Для этого надо было быть осужденным за неуплату долгов или за какое-нибудь другое преступление. Но лишь немногие пользовались статусом полноправного гражданина и могли участвовать в народных собраниях, действовавших при разных городских храмах и решавших вопросы, предусмотренные Гражданским кодексом. В подавляющем большинстве иудеи были людьми свободными, но лишенными гражданских прав. Не имея права владеть землей, чаще всего они были вынуждены трудиться как сельскохозяйственные рабочие, а если находились на царской службе, в армии или в администрации, занимали подчиненные должности.

Покориться царю вселенной?

Можно ли сказать, что приход Кира, чувство облегчения, испытанное большинством вавилонян, и надежда, поселившаяся в душе у всех, предвещали большие изменения? Конечно, незаметно для себя страна потеряла независимость. Если управляющий царством, Гобрий, был из местных, то царем был Камбис, сын чужеземного царя, а сам Кир правил всей империей. Как объяснить при таком раскладе, что коренные халдеи и иностранцы, живущие на той же земле, могли не заметить, что организация жизни в стране изменилась?

Действительно, экономическое положение значительно улучшилось. Цены не поднимались. Торговля развивалась, и Вавилония стала самой богатой провинцией Персидской империи. Обмен с Египтом, Сирией, Эламом и Лидией включал в себя железо, медь, олово, строевой лес и вино. Из Египта поступали краски и медикаменты. Из Вавилонии в другие области Персидской державы вывозили в большом количестве зерно, а город Вавилон поставлял шерстяную одежду. Культурный обмен расширялся в области астрономии, математики и литературы, в качестве официального языка персидские чиновники применяли арамейский. Административные тексты переводились на местные языки, в Вавилонии главным образом — на аккадский. Одним словом, во всей империи Кира обмен идеями пользовался поддержкой.

Создание новой административной единицы — сатрапии — объединяло Вавилонию, Сирию, Финикию и Иудею, создавало у ссыльных впечатление, что они приблизились к своей отчизне. Однако иудеи испытывали двойственные чувства. Блага, полученные ими во время ссылки, были несомненны в плане экономическом и даже, в значительной мере, с точки зрения их собственной культуры. Но в политическом и религиозном плане они не были уверены в значении события, только что ими пережитого, как освобождения от вавилонского «ига». Действительно ли пробил час их независимости? Пришло ли время выполнения обещания, данного их предкам? Что делать с политическим освобождением, если экономическое благосостояние и культурное развитие подсказывали им, что лучше остаться в Вавилонии? А может быть, уже слишком поздно?

В тот момент, когда Кир распространяет свою власть на всю Вавилонию, надежды иудеев наталкиваются на такой вопрос: пойдет ли им на пользу либерализм великого царя? Настроение, царившее в иудейских колониях в районе Ниппура, сильно отличалось от радости, царившей среди вавилонян, особенно среди жрецов, видевших в падении Набонида и приходе Кира победу их религии, а не поражение отечества.

Жрецы приносили восхваления Киру, они праздновали победу завоевателя над Набонидом и радовались почтительному отношению царя персов к богам. Тот факт, что чувства иудеев были более сдержанны и менее восторженны, чем отношение жрецов Мардука, не означал, что ожидания их были обмануты. По правде говоря, иудеи пребывали в неведении. Чего следует ожидать? Какую позицию займут «старейшины», священнослужители, народ?

Одно было ясно: иудеи в конце концов выполнили повеления Иеремии. Никакого бунта, никакой попытки нарушить общественный порядок. Наоборот, иудеи честно и покорно восприняли свою судьбу, даже если среди некоторых из них и шли горячие споры.

Евреи, должно быть, помнили гневные проклятия в адрес тех иудеев, что остались в Иерусалиме, чтобы молиться Богу в тени храма, тогда еще стоявшего. Все еще находясь под впечатлением условий их первой высылки в 598 году, евреи, пленники Вавилона, выражали свою ненависть к притеснителям: «Дочь Вавилона, опустошительница! Блажен, кто воздаст тебе за то, что ты сделала нам! Блажен, кто возьмет и разобьет младенцев твоих о камень!»