Кинжал Медичи - [12]

— Ваша помощь.

— Моя помощь? А кто поможет мне?

— Возможно, я.

В коридоре проскрипела тележка горничной. Надо же, берут за номер по тысяче долларов в сутки — и такие скрипучие тележки.

― Как?

— Я знаю, кто охотится за Кинжалом Медичи.

Она шумно вздохнула.

― Кто?

— Может быть, мы где-нибудь встретимся, поговорим?

В дверь опять постучали.

— Как будет «подождите»… по-итальянски? — спросил я.

— Aspettarre.

Я прижал трубку к груди и крикнул в сторону двери:

— Aspettare, per favore. Um, cinquecento minuti.[5]

— Si, signore,[6] — отозвалась горничная после небольшой паузы. Тележка опять заскрипела, удаляясь.

— Извините, — сказал я. — Это горничная.

— Вы попросили ее подождать пятьсот минут.

— Неужели? Я имел в виду пятнадцать.

В трубке раздался едва слышный смешок.

— Так давайте встретимся где-нибудь, — продолжил я. — Может быть, пообедаем. Например, в кафе на острове Торчелло.

— Вы имеете в виду «Локанда Чиприани»?

— Да. Туда ходит паром от…

— От отеля «Даниели», я знаю. — Она помолчала. Затем произнесла твердым голосом: — Хорошо, я буду там через пятнадцать минут. Не через пятьсот, учтите.

И положила трубку.

Я причесался, почистил зубы, надел куртку, взял красный рюкзак и направился на выход.

До отеля «Даниели» было рукой подать. Дворец, похожий на торт, победивший в кулинарном конкурсе на самые причудливые украшения. Для меня вся Венеция выглядела примерно так же. Как будто какой-то гигантский кондитер занимался украшением пирожных и вошел в раж. Шпили, арки, мосты, двух- и трехуровневые. Там что-то вырезано, тут чуть добавлено, здесь накручено. Я представил кондитера в белой тужурке, наклонившегося над своим творением. Глаза сверкают. Он подправляет что-то в последний раз и восклицает:

— Mia bella Venecia![7]

Я занял позицию напротив отеля. Как выгляжу я, таинственная незнакомка наверняка представляет. По описанию Франчески. Попробую узнать ее среди тех, кто околачивается поблизости, используя метод Шерлока Холмса. Логически рассуждая, он исключал вещи одну за другой, пока не оставалась единственная.

Итак, шестнадцатилетняя девушка в туфлях на платформе? Не подходит. Гид группы туристов с красным зонтиком? Долой. Пятидесятилетняя дама в элегантном костюме? Возможно. Одна из двух прогуливающихся девушек рука об руку? Исключено…

Меня кто-то тронул за плечо. Она оказалась стройной, лет двадцати восьми, в длинной ситцевой юбке, светло-синем жакете и темных очках. Прямые черные волосы до плеч покрывал шарф. Высокие скулы, правильной формы нос и большой рот с полными розовыми губами. В общем, красавица.

— Вы Реб? — спросила она, перебирая пальцами ремень большой сумки на плече.

Я кивнул и протянул руку.

Ладонь у нее была небольшая, но пожатие крепкое.

— Меня зовут Антония. — Голос у нее был низкий и чуть хрипловатый, как будто прокуренный.

— Как мы поступим, Антония? — спросил я, пытаясь разглядеть через темные очки ее глаза. — Будем разговаривать здесь или…

— Давайте уйдем отсюда как можно скорее, — прошептала она и, развернувшись, быстро направилась к отелю. Я едва за ней поспевал.

Обменявшись несколькими фразами со служащим, Антония посмотрела на меня.

— Паром отходит к ресторану через двадцать минут. Но можно взять катер-такси. Вот как раз один подходит к причалу. Правда, это много дороже.

— Такси, — без колебаний произнес я и протянул служащему чаевые.

Антония переговорила с водителем, приземистым мужчиной с большим носом и сигаретой, прилипшей к нижней губе. Мы заняли сиденья в задней части на открытом воздухе, и катер двинулся в лагуну.

— Итак… Антония, — начал я, чуть повысив голос, чтобы перекрыть гудение мотора. — Может быть, снимете темные очки? Я хочу увидеть ваши глаза. — Боковым зрением я сканировал обстановку вокруг. Такси, такси, такси, паром. Черная с белым яхта метрах в трехстах справа.

— Кто вы? — неожиданно спросила она.

— Я… никто.

— Как это никто? У вас есть профессия?

— Пожалуйста, не удивляйтесь, но я работаю в Голливуде… каскадером.

— Теперь понятно, почему на вас битловские сапожки.

Яхта подошла ближе. Теперь до нее было метров двести. Отличное судно.

Налетел порыв ветра. Антония подтянула шарф.

Я прикидывал, как побыстрее расколоть эту женщину. Вытянуть все, что можно, и отвалить. Потому что она явная зануда. Красивая, но противная.

— Значит, Фаусто Аррецьоне позвонил вам на работу после того, как обнаружил лист с записками Леонардо?

― Да.

— Вскоре он погиб при пожаре, который возник не случайно. Его устроил тот, кто охотится за записками Леонардо.

Ветер подул сильнее. Катер набирал скорость.

— И кто же этот человек? — спросила Антония. — Погодите… мы плывем не в ту сторону. Торчелло вон там. — Она показала налево.

Катер увеличил скорость. Я бросил взгляд на водителя. Тот поглядывал на серебристо-черную яхту и что-то говорил в микрофон рации. Теперь яхта была от нас уже в ста метрах, и катер направлялся прямо к ней. Я вгляделся. На палубе стояли трое в темных одеждах и черных очках. За рулем крепыш в рубашке навыпуск с ярким пестрым рисунком. Рядом кто-то еще, прижал к уху портативную рацию, смотрит в нашу сторону в бинокль.

Я встал. Направился в кабину.