Кинжал из плоти - [42]

Звонил Арт.

— Марк? Я поговорил с Уилсоном.

— Да. Значит, убедился? Он прорычал проклятие.

— Возможно. Несмотря на мой здравый разум. Итак, ты все еще хочешь пройти через это безумие?

— О, черт, как ты прав. Но я сделаю это. Или есть возражения?

— Мне твоя игра не нравится. Мы схватим этого типа в номере.

— Не надо, Арт. А что потом? Будешь бить его шлангом? У меня другой план. Слушай, я подъеду позже и расскажу подробнее. Господи, мы же столько работали вместе, и всегда получалось как надо.

— Хорошо. Только не выпендривайся как раньше.

— Будь спокоен. Все-таки дело идет о моей шее.

— Ладно, Марк. Между прочим, мы уже начали подготовку. Номер прослушивается. Прикрытие готово. Двое наших в штатском уже на местах. Но нет никаких сведений, кто этот Д. Смит. Словно привидение.

— То-то и оно. Может быть, он и есть привидение. Хорошо, Арт. У меня пока все.

Он глухо рассмеялся.

— Ну, держи свои штаны, Марк. И повидайся со мной перед делом. Когда приедешь?

— Давай в два.

— Договорились.

Он повесил трубку. Я походил по комнате, еще немного порисовал, приготовил обед и в час тридцать позвонил Брюсу.

— У тебя есть идеи?

— Да, Марк. Думаю, кое-что есть. Приезжай побыстрее.

— Уже лечу.

Около двух пятнадцати я кончил выслушивать ругань Арта Гранта, и мы, наконец, прояснили ситуацию. На семь часов они приготовились от души. В обоих смежных номерах находились детективы, стены номера 524 были напичканы аппаратурой, которая записывала каждое слово и каждый звук. Гостиница кишела переодетыми в штатское сотрудниками, так что на первый взгляд со мной не могло произойти ничего ужасного. Но, возможно, я просто хотел себя успокоить.

Расставаясь, мы пожали друг другу руки.

— И еще, Арт. Передай Хиллу, что я беру свои слова назад — он не ублюдок.

Арт усмехнулся.

— Ладно. В добрый путь.

Когда я вошел в кабинет Брюса, он сосредоточенно рассматривал свои ноги на столе.

— Привет, Шляпа.

— Да, Пожеванная Шляпа. Меня только что помял Грант.

Он хохотнул.

— Арт заходил ко мне. Был готов взорваться, но, к счастью, удержался.

Я кивнув.

— Похоже, все прояснится вечером. Но как насчет меня? Ты психиатр, Брюс. Ты сказал, у тебя появились идеи. Правда? Он скинул ноги со стола и жестом показал на магнитофон в углу комнаты.

— Утром я еще раз все прослушай. И сделал кое-какие выводы. Итак, ты возвращаешься вечером в номер 524, но не хочешь входить в гипнотический транс по команде: «Спать! Быстрый сон» и так далее. Верно?

— Верно. Брюс продолжал:

— Наша проблема заключается в том, чтобы заставить тебя сопротивляться внушению. Прежде всего, ты должен быть готов к сопротивлению, чтобы на этот раз не подчиняться воздействию команд. Но мы можем сделать нечто лучшее. И лучшим будет, если ты вообще не услышишь внушений! Я попробую вызвать гипнозом негативную слуховую галлюцинацию, но если это не удастся, нам останется только одно — затолкать тебе в уши затычки.

— Затолкать… Ты думаешь, я тогда ничего не услышу?

— Ну да.

Он усмехнулся.

— А у тебя есть идеи получше?

Я ответил, что ничего у меня нет, и он тут же подхватил:

— Я представил себе: вот ты входишь в комнату, и первое, что делает гипнотизер, произносит те же слова, что и на записи — те, которые он использовал вчера вечером. Возможно, он укажет на тебя рукой, щелкнет пальцами или подаст какой-то знак. Мы этого не знаем, такого на ленте не остается. Но если ты его не услышишь, то есть будешь глазеть не на него, а, скажем, в сторону, когда он начнет говорить, ты наверняка избавишься от следствий внушения. Я задумался.

— Звучит хорошо, но как, черт возьми, я узнаю, о чем меня будут спрашивать?

— Давай поразмышляем. Может быть, тебе удастся вынуть затычки. Возможно, у тебя появится такая возможность. Я с трудом сглотнул.

— Возможно… Ладно. Но тогда я буду слышать этого типа. А что если он догадается?

— Это твои проблемы. Ты должен убедить его в своем трансе.

— Хорошо.

Я ударил кулаком об ладонь.

— И еще одно — а что если этот тип начнет резать мне руку или вкалывать иглы? Ты это продумал?

— Новокаин. Я изумленно взглянул на него.

— Новокаин? А его хватит? Ты же не напичкаешь им меня до макушки?

— Нет. И, возможно, он не подействует. Я введу его немного в вену твоей руки, и будем надеяться на лучшее. Я не могу загрубить твои руки, ноги и все прочее, но, возможно, этого не понадобится. Будем надеяться, что после вчерашней проверки парень потеряет осторожность. Ну, а если нет, это опять же твои проблемы.

— Я буду улыбаться. Но если он начнет забивать мне в ногу гвоздь и поймет обман, может быть, лучше выбить ему зубы?

— Да, что-нибудь вроде этого.

Брюс нахмурился.

— Давай надеяться на то, что он потеряет осторожность и не будет подвергать тебя стандартной проверке. Например, говорить о приятном сладком запахе и подсовывать тебе под нос пузырек с аммиаком. Уж тут тебе не выкрутиться. Будем надеяться, что он использует тот же тест с иглой.

— Ладно. Он довольно самоуверен. К тому же, он не знает, что мы ведем его — по крайней мере, я на это надеюсь.

— Тут есть одно затруднение.

— Одно? Я думал, миллион.

— Одно, но большое. Помнишь, в конце записи, когда он пробуждал тебя, гипнотизер сказал, чтобы ты открыл глаза и вел себя нормально. Это было в самом конце, значит, твои глаза были закрыты все время. То есть, отдавая приказ заснуть, он ожидает, что твои глаза закроются.