Киноповести - [15]

Текст телеграммы:

МОЛНИЯ

ДОЛГУШИ ДОМ ПРИЕЗЖИХ ПРИМАКУ

КРАДЕНЫЙ САДОВНИК ТЕБЕ ВПРОК НЕ ПОЙДЕТ СТАВЛЮ ВОПРОС ОБКОМЕ

СТУКАЛОВ

Грустно улыбнувшись, Семен откладывает телеграмму.

Раздается короткий стук в дверь.

Входит, почти вбегает Чуб.

— Почему сняли Красовского? — еле сдерживая бешенство, говорит он.

— Это бездельник и прохвост, — морщится Семен. — Ты слышал, как он с рабочими разговаривает?

— Неправда!.. Ты просто продолжаешь борьбу со мной!

— Башка трещит невозможно, — тихо говорит Семен. — Слушай, Чуб, сядь, посиди спокойно.

Ч у б (растерянно). Позволь…

С е м е н. …С женой получается того… петрушка, как Денисов говорит. Я здесь, она там… У нее тоже работа, без которой она не может!.. Она в опере поет… Как быть?

Чуб, совершенно не знает, как себя держать. Опускается на стул, снова встает, хочет перебить Семена, но не перебивает.

С е м е н. Скажи, имею я право забирать ее сюда? А без нее тоже тоскливо… Ах ты, черт. (Остановился, смотрит на Чуба.) Да и у тебя на этом фронте не лучше. Ну, давай будем сидеть да жалеть друг друга.

Пауза. Семен включает радио. Могучие звуки музыки вдруг заливают комнату. Бетховен.

Чуб вздрогнул, хочет подняться. Семен удерживает его за плечо:

— Ты разве не любишь музыку? Посмотри-ка на меня.

— Примак…

— Размякнуть боишься. А ты не бойся…

Музыка сильнее. Семен трясет Чуба за плечи.

— Слушай, слушай. Та-та-та-ти-та-та… там-там… (Подпевает во весь голос.) Здорово! (Семен вдруг хватает Чуба за руку, волочит за собой.) Едем!

У крыльца открытая машина. Семен вталкивает в нее Чуба, а сам, перебросив ноги через борт, садится за руль.

Мотор заревел. Машина рванулась с места. Молнией проскакивают они перед звенящим трамваем.

Колеса на поворотах отрываются от земли.

Ветер. Пыль.

Вылетают за город. Ветер свистит им навстречу. Ревут провода телеграфа.

— Та-та-та-ти-ти… та-там…

Нас водила молодость в сабельный поход…

Нас бросала молодость на кронштадский лед…

Эти строки Семен поет на бетховенский мотив. Ветер с бешеной силой бьет ему в лицо.

Крутой вираж. Чуб хватается рукой за борт машины.

Вой мотора. Мгновенно возникают и исчезают столбы, строения, терриконы. Гигантская туча пыли несется за машиной.

Чуб искоса, с опаской смотрит на Семена. А тот продолжает петь во весь голос, и ему вторит симфонический оркестр…

Скрежет тормозов. Машина стала.

Семен выскакивает на землю и за руку вытаскивает Чуба.

Музыка продолжает звучать.

Они в роще. В той самой Чулковской роще.

Семен подтаскивает Чуба к высокому, наклонно растущему дереву.

— Лезь!

Чуб усмехается.

— Лезь на дерево! — кричит Семен.

Недобрый огонек загорается в его глазах.

Из кармана он вытаскивает наган.

— Ты с ума сошел, — неуверенно говорит Чуб.

— Лезь! — не своим голосом кричит Семен, направляя на него дуло нагана.

Чуб колеблется еще мгновение. Палец Семена взводит курок. Чуб хватается руками за ствол, неловко подпрыгивает и обхватывает дерево ногами. Его брюки лопаются на коленях. Но он лезет все выше и выше…

А снизу несется хохот Семена… Чуб соскальзывает на землю. Он не знает, сердиться ему или смеяться. Наконец подобие смущенной улыбки возникает на его изможденном лице.

…Лужайка. Пруд.

— Купаться! — кричит Семен, срывая с себя рубашку. — Чуб, раздевайся.

Уже совершенно замороченный, Чуб покорно раздевается. Семен толкает его в воду и кидается сам вниз головой. Ныряет, всплывает, кувыркается, фыркает, брызгает водой на Чуба, кричит, поет и, наконец, вытаскивает обалдевшего Чуба на берег. Здесь валится в траву и тянет за собой Чуба. Тот падает рядом.

Семен закидывает руки за голову. Его глаза блестят.

— Дыши! — приказывает он.

Сам он опускает веки. Его ноздри вздрагивают, он с упоением вдыхает лесной воздух.

— Примак, может, перестанем дурить?.. — неуверенно предлагает Чуб.

— Чуб, собирай цветы.

Голос Семена звучит как боевое приказание. Его рука тянется к карману брюк, где лежит наган.

Пожав плечами, Чуб поднимается. Худой, в одних трусах, он собирает цветы.

— Вот этот, этот, тот, — показывает ему Семен.

Наконец в руках Чуба порядочный пучок.

— Теперь нюхай! — командует Семен.

Сам он стоит, загорелый, покрытый блестящими каплями воды, перед ползающим по траве Чубом.

Чуб садится, нюхает цветы.

— Смотри, — говорит Семен и поднимает руку. — Это солнце. Видишь?

Солнце стоит высоко в небе и оттуда посылает свои лучи прямо в руки Семена.

— Это облако.

И облако плывет к его протянутой руке.

— Это дерево.

Сосна склоняется к руке Семена.

— Это трава.

И по траве волной проходит ветерок — она отвечает Семену.

— Это вода, — говорит Семен.

И по спокойной воде пошла блистающая на солнце зыбь.

Не отрываясь, смотрит Чуб на Семена.

— Если мы не сделаем самую лучшую, самую светлую жизнь в мире, — говорит Семен, — грош нам цена!

…Семен и Чуб идут по роще.

— Примак, — говорит Чуб. — Все-таки ты сумасшедший?!

— Нет, — серьезно отвечает Семен.

— Наверно?

— Честное слово.

— Мне про тебя говорили много плохого. Но ты парень ничего… Хоть и чудак. Слушай, давай посидим вон там, на полянке…

Семен усмехается — проняло Чуба!

Они выходят на полянку, и вдруг Чуб останавливается, не веря своим глазам.

Лежат в беспорядке срубленные деревья, белеют пеньки. Здесь начали было рубить рощу и перестали.