Кикиморские сказки - [4]

Подденет бабка кикимору метлой — нету кикиморы, а на метле будто сухой листок налип — и несет его под гору.

Другую шлепнет, батюшки-светы — лягушка из-под метлы отлетит и пошла под гору скакать, да быстро так! В глазах рябит.

А то змейка вокруг метлы обовьется — бабка со страху и метлу бросит.

— Ой, батюшки-светы! — крестятся бабки, метлы кинут, да ну под гору ко святой воде бежать от такого-то наважденья.

А всюду по горе вроде змеиного шипенье: это кикиморы сквозь землю утягиваются — спасаются.

Одна Марфутка перед Федорой Святогоровной все скачет и скачет, юбку свою чумазую ей под нос сует, верещит что-то про награду, а толком ничего сказать не может! Перепугалась.

Не понимают бабки никак! Сильно рассердились! А уж когда забор под Марфуткой повалился, так закричали — просто жуть! Все разом ее ловить кинулись.

Чего сердиться-то? Как будто другой поставить трудно. И на что им заборы? Все равно через них бабки не прыгают — не видали ни разу кикиморы.

Тут уж Марфутка, делать нечего, за спину им заскочила, да и нырнула в бочку с дождевой водой.

Сшиблись старушки, глядь — нету кикиморы! Утекла! Растаяла! Под забором ее нет, на крыше нет! За поленницей не прячется! Куда подевалась?!

Оглянулись кругом — чисто ураган прошел. Ой, беда-то какая! Все повалено, порушено. Заохали, запричитали.

Да не видят, что в бочке будто маленький вулканчик бурлит. Это Марфутка сидит-сердится, пузыри пускает. А сама дрожит от страха: вдруг они в бочке метлой пошарят, достанут! И так ей обидно: умела бы — заплакала бы. Что ж это люди? Не любят кикиморок хороших, кикиморок пригожих?!

Сидела-сидела в бочке, а вокруг все ходят и ходят. Ворчат и ворчат. Моют и моют.

«Сами-то моют, а нам так не дают», — горько раздумывала Марфутка. Сидела-сидела в бочке, бурлила-бурлила, да потихоньку и заснула. Со страху-то спится.

День проспала и ночь. К утру проснулась, вытянула голову из бочки — огляделась: нет никого, и помчалась вприпрыжку домой.

ЦАРИЦА ЛЯГУШЕК

Это только зимой кикиморы в самом большом омуте спят. Собьются в кучу, руки-ноги сплетут и сделаются в ледяной воде как стеклянные. Притронешься — зазвенят! А летом — каждая в своей ямке на перине подводной из водорослей, хоть и недалеко друг от друга, кучно, но все же у каждой — свое местечко.

Проснулись к ночи сестренки, глядь — Марфутки-то нет! Захихикали сперва: верно, Марфутка со страху в каком-нибудь колодце сидит, а то и до Вятки добежала. А домой боится идти. Найдем — вот смеху будет. И начали искать — улицу обежали, во все колодцы поныряли — нету Марфутки! И все следы метлами переметены — не найти по следам! У Вятки дно километров на пять обшарили! Нету! Зареветь впору!

Не бабки ли Марфутку в плен взяли?! Точно — бабки. Больше некому! Похватали кикиморы палки: пойдем окна сейчас бить — в дома заглядывать! Страшно! Страшно! В дом зайдешь — так не выйдешь! А Марфутку в беде не оставим! Отдавайте, бабки, Марфутку! Не то худо будет!

Поскакали все в гору. Глаза желтым огнем горят.

Тут и солнце взошло. Воротились они в пруд, а палок не бросают. Как ночь придет — пойдем! Берегитесь, коли Марфутку хоть пальцем тронули! Так и уснули, а палки в руках.

А Марфутка всю ночь, свернувшись клубочком, в бочке проспала, не знала ничего. Это разве можно — ночью-то спать?! Хуже этого для кикимор ничего нет. От этого каждый раз неприятности. Заморочки то есть.

Утром прискакала Марфутка в болото, смотрит — все спят. Лица больно суровы, а в руках палки зажаты. Ах, ты! Без меня какую-то игру выдумали! Спросить бы, — что хоть такое? И толкала сестренок, и щекотала — спят! Хоть бы одна проснулась! Майся тут! Настоящее сонное царство!

Вспомнила на беду Марфутка, что давно они собирались лягушачий концерт устроить. Посмотреть — чьи лягушата голосистее орут. Подхватила корзиночку из ивы и поскакала лягушат собирать.

Это мы с вами по грибы ходим, а кикиморы — по лягушат. Наберут полные корзины, усадят в кружок, приколдуют, чтоб не разбежались, и давай квакать! Чей кружок переорет.

А награда! Такой награды и не снилось никому! Коли удастся громовой квак — так, что уши затрещат, зашевелится на дне ил! И выберется из него гро-о-мадная лягушка! Как глыба! Здоровенная, пузатая! А силища у той лягушки — как у бегемота! Только вспрыгнуть на нее успей, да держись! Как скаканет она одним махом через Вятку! И вот ты уже на другом берегу! Каждому лестно!

Вот Марфутка и сообразила, какую здоровскую заморочку сочинить можно, пока сестры спят. Всех лягушат с болота собрала, рассадила вокруг своей ямки чуть не в двадцать рядов, приколдовала накрепко! Это разве можно представить, чтоб она ночью, когда никто не спит, столько живности насобирала? Отнимут!

Поднатужилась Марфутка — зычно квакнула! Команда дружно подхватила — и такой квак по болоту пошел! Могучий! Богатырский! Из конца в конец волна прокатилась. Окна в домах зазвенели.

— Ох, что это? — встревожились жители. — Не ураган ли идет?

От первого же квака сестренки проснулись, глаза таращат: вот это да! А Марфутка прыгает в своей ямке, веткой длиннющей воду мутит, да все громче распевает.

Захотелось сестренкам тоже квакнуть. Хватились — во всем болоте ни одного лягушонка: все около Марфутки приколдованы. Кинулись они ото дна их отдирать — не тут-то было! Крепко Марфуткино слово! А она хохочет заливается. Потешается над ними: