Кикиморские сказки - [3]

— Да, неразумные какие-то люди, — скривились кикиморки и опять захохотали. — А помните, как сом-то из-за этой травы посредь омутов за нами гонялся? Не сожрал чуть! Улизнули! Улизнули! Вон у Марфутки пол-лапы откусил. Зажило ли уже, Марфутка?

— Давно отросло! — заулыбалась Марфутка и сунула лапу им чуть ли не под нос. Вся лапка была темно-зеленая, а край, где было откуснуто, — светло-светло зелененький, как молодой листочек.

— Здоровско зажило! Красиво! Да на нас лучше, чем на собаках заживает! — обрадовались они. — Как новенькая лапка!

— Да не про лапку мы! Болтушки! — рассердилась Ненастя.

— А про что? — поинтересовались кикиморки.

— Про подарки и про дружбу, — постучала себя по лбу большуха.

— Ой, конечно! — всплеснули руками сестренки и стали слушать.

— А замечали вы, — сделала строгое лицо Ненастя, — что наши старушки с утра все моют и моют? И заборы, и крылечки: где ни накидаем тину — все моют.

— А зачем это? — изумились кикиморы и задрожали чуть-чуть. Тут им чудилась какая-то страшная тайна. — Тину-то зачем мыть?

— Любят мыть очень! — понизив голос сказала старшая сестра. — Как проснутся, так и за мойку!

— Ох ты! Тайна-то как открывается! — всплеснула руками Забава. — Что же дальше-то?

— Если и нам что-нибудь вымыть, — глубокомысленно закончила Ненастя, — вот они и рады будут! Подарков надают!

— Надают, надают! — завизжали от радости сестренки.

— Думаю, да! — скромно, но с гордостью сказала Ненастя. Все личико ее осветилось, а сестренки бросились ей на шею.

— А мыть-то что? — засуетились они.

— Окна! — указала пальцем Ненастя.

— Ой, точно! Только тряпок у нас нет, — растерялись они. — Сроду не было.

Ненастя обвела взглядом всю землю до горизонта, осмотрела кусты и озадаченно уставилась в тучу, как будто оттуда могли посыпаться тряпки. Пожала плечиками — нигде ничего! Взглянула на сестренок и вдруг вся вспыхнула от радости:

— Юбками будем мыть!

— Юбками?! — пооткрывали рты кикиморки. И вдруг захохотали. — А ведь точно! Ну и умна ты у нас, Ненастя! — мигом скинули юбки и огляделись. Мордашки у них снова вытянулись: куда макать-то? Ведер у них нет! Тазов тоже нет!

Заметили посреди дороги большую лужу, подскакали — в нее юбки и обмакнули! И пошла работа! Трут они окна кругами, стараются! «Вжик! Вжик!» — визжат стекла.

— Ой! — изумляются кикиморки. — Кляксы какие-то получаются, — растеряются так-то, да и обопрутся ладошкой о стекло. Отпечаток лапки и оставят. — Ой, смотрите, как здоровско выходит! Да и с загадкой! Надо этих отпечатков побольше наделать. То-то людям веселье!

Раздурились, разыгрались. Где руки отпечаток ставят, где и ноги! Совсем весело! Стойку на руках сделают, прогнутся, да лапами по стеклу как шлепнут!

— Это только мы так сообразить можем! — хвалятся. — Соображение у нас ого-го!

Стекла визжат, звенят! Вот-вот из рам вылетят.

— Ох, батюшки-светы! — трясутся под одеялами кикиморские жители. — Что они со стеклами-то делают? И выглянуть страшно. Ночью-то они прытки! Не побегаешь с метлой!

А кикиморы расстарались! Ни окошечка не пропустили. Не только на первых этажах, но и на чердаках — друг другу на плечи вскочили и помыли. В луже совсем воды не осталось.

— Со всех сторон людям радость, — шепчут друг дружке. — И окна вымыли, и лужу высушили!

Умаялись с непривычки: шутка ли — по окнам юбками возить! До свету управились, расселись на заборчиках, юбки выжимают:

— Во, как ради людей юбки испачкали. Да нам ради них ничего не жалко! — радуются шепотком. — Сейчас награды дадут! Удивим-то их как! Вот, скажут, какиморки-то наши какие умные, да хозяйственные!

— Мне, может, конфету дадут! — мечтает одна. — Вот такую огромную! — и она во всю мочь развела руками.

— А мне — вот такой пирожок! — хвастается другая, изображая пирожок чуть ли не до неба.

— А мне винограду — вот такую кисть! — подскочила на заборе третья, да так широко размахнула руками, что они стукнулись у нее за спиной. — Падаю! Падаю! — взвизгнула она, взмахнула зелеными лапами и грохнулась с забора.

В домах еще раз вздрогнули все окна.

— Упала, упала! Чуть все кости не помяла! — жалобно запричитала она. И вдруг захихикала. — Ой, глядите, какая от меня ямка под забором сделалась! — и полезла снова на забор, очень довольная собой.

Сидят, ждут. А старушки не выглядывают что-то. Притаились. Отпирать боязно: что еще удумали наши-то бесстыжие? Ох, неладная тишина.

Но вот отомкнулись запоры. Глядят старушки: перед каждой дверью на заборе кикиморка сидит, во весь рот улыбается. Сама в глине — от зеленых лап до ушей, живого места нет, только глаза и блестят. А двор-то! А крыльцо!! А окна!!! Глиняные разводы на стеклах кругами засохли, а посредине каждого отпечаток пятерни!

Ах, ты пропасть! И пошла свистопляска!

Старушки маленькие, слабенькие, а разошлись, будь здоров! Метлы похватали и давай кикимор гонять!

Кикиморки бедные со страху верещат, то в цветник заскочат, то на парник, то на дрова. Поленниц-то сколько развалили! Забор поломали.

— Награда-то где наша? — чуть не со слезами кричат. — Не такую нам награду, не такую!

Ну, не понимают бабки. Развоевались!

Скакали кикиморы, скакали, а потом растаяли будто.