Киев для романтиков - [20]

С гребня Флоровской возвышенности хорошо просматривается Урочище Гончары-Кожемяки. Осмотр этих живописных мест нужно начать с одного из престижных и фешенебельных отелей «Андреевский». Это яркий пример, как из старого строения можно сделать что-то путное. Из того поселения, состоящего из 2-3-этажных домов, сохранилось только несколько, и то чисто случайно. Разрушительный «вихрь чиновничества» снес все эти запущенные старые дома без удобств. Почти два десятилетия эта густонаселенная местность выглядела так, словно по ней прошла орда Батыя или молодая черновецкая рать. Теперь наконец-то построен элитный район, состоящий из коттеджей и особняков, которые можно наблюдать издали. Комплекс «Гончары-Кожемяки» – ничего общего с архитектурой Старого Киева не имеет, зато видим там переизбыток псевдоисторических деталей и повышенной этажности. К тому же зачем-то вырыты бомбоубежища. Не для того ли, чтобы держать в этих подвалах непокорных дам или должников-кавалеров? Общественность дождалась застройки этой исторической местности, прославленной трудом летописных кожемяк и гончаров и упоминаемой не только в летописях, но и в былинах и сказаниях. Например, в Кожемяках, где жили ремесленники, сохранилась легенда о Никите Кожемяке, который в поединке победил змея-людоеда и спас киевлян от гибели. Под этим чудищем авторы этих легенд имели в виду кочевников, которые уж очень досаждали нашим далеким предкам. Рядом еще две местности – Гончары и Дегтяры. Первые поселения, получившие эти названия и сохранившиеся до сих пор, возникли на заре истории Киева. Там жили ремесленники, в средневековье объединившиеся в «цехи». Их мастерские активно работали до конца ХІХ в., а одна из них продержалась на Подоле вплоть до 1926 г. Для их деятельности были все условия: местоположение, сырье и вода – тут еще не так давно нес свои воды Кияновский ручей, впадавший в реку Глыбочицу. Он был настолько полноводным и глубоким, что возникло предположение – название города пошло от него. В Дегтярах осталась небольшая усадьба, где почти всю жизнь прожил известный живописец Григорий Светлицкий. В десятилетие его смерти, в 1958 г. был открыт музей, в 1972-м – памятник. Со смертью наследников музей считается ликвидированным.

В противоположном углу исторической местности находится Крестовоздвиженская церковь, построенная в 1814 г. в стиле классицизма. (Ранее здесь стояла деревянная церковь, которая была построена попечением цеха кожемяк, что входили в Киевское братство.) Прекрасные росписи в ней сделал Светлицкий, хотя в дальнейшем она была испорчена последующими реставрациями. Особенно знаменательно то, что тут крестили Михаила Булгакова. Только патрулирование киевской молодежи, «стоявшей насмерть» в 1990-х, помогло спасти дом № 10 на Воздвиженской, где родился Михаил Булгаков. Но, увы! Дом этот покамест стоит не отмеченный никакими знаками, ожидая дальнейшей участи. Боюсь, что в заповедной зоне нуворишей его могут снести. (Пока писалась книга, дом, в котором издал свой первый крик ВЕЛИКИЙ МАСТЕР, разрушен и заменен непонятной кирпичной коробкой! И вам, мои современники, не стыдно?!)

С Флоровской горы можно увидеть всемирно прославленный «Дом Турбиных» (Андреевский спуск, № 13). Он построен по проекту архитектора М. Горденина (1888 г.). 25 лет назад закончена реставрация его под музей (архитектор И. Малакова). С 1909 г. в этот небольшой дом, на второй этаж, переехала большая семья – семь детей Афанасия Булгакова, приват-доцента Киевской духовной академии. Его труды по западным вероисповеданиям и по сей день заслуживают внимания. В доме № 13, следует сказать, жил не писатель М. А. Булгаков, а гимназист, а затем студент Миша Булгаков, который ничего путного не писал, кроме домашних заданий в гимназическую пору, а затем, в пору студенческую, – только лекции, а работая врачом, писал только рецепты. Скорее всего, были какие-то любовные стишки или письма симпатичным девицам. Так что утверждать: жил и творил – никак не возможно, это не соответствовало бы истине. Миша пробыл тут до 1913 г. После свадьбы с Татьяной Лаппа молодые снимали помещение поблизости, на Андреевском спуске № 38. Впоследствии, в бурном 1918-м, в этом прославленном молвой доме он провел более года. А если подумать, то именно этот дом вписался в реальную историческую жизнь города и всех миллионов читателей, почитателей, может быть, самого популярного писателя за всё советское время. Обо всем этом рассказывают экспозиции Музея Одной улицы, а еще больше – Музея Булгакова, созданного благодаря энтузиазму его бессменного директора, хоть и на пенсии, Анатолия Кончаковского. Но все-таки самым значительным деянием его и М. А. Грузова является существующий с 1992 г. в Музее Булгакова клуб «Суббота у Бегемота». Тут все: выступления и памятные издания, а главное – та удивительная аура друзей книги, нет, скорее, содружества единомышленников, объединенных не идеей, слишком они разные, а энергией и настойчивостью Михаила Андреевича Грузова. За неделю до смерти он, проводя очередное заседание, изрек: «Говорите, что хотите! Я мешать не буду!»