Киборги не умирают - [56]

— Может новичку в лоб дать, батька?

Антон поднял руку с паузером повыше, но не пугал, призывал внимание:

— Вы все верите, а я что-то не очень, — заявил он. — Тут на камнях много чего написано. Например, на том камне, который мы только что миновали, написано, что здесь прошел караван Пьяного-Фазана. Прошел и сгинул три недели назад. Почему мы его путь повторяем? Мне помирать рановато, у меня в Ахангаране кое-какие дела имеются. Может, мне кто-нибудь объяснит, какого К.Г. мы все как бараны за покойником идем?

Поджидай свысока покосился и сквозь зубы проговорил:

— Не твоего ума дело. Кто тебе разрешил оставить строй?

Антон намеренно не замечал грубостей:

— Это все нюансы. Сдается мне, ты не туда повернул, батька!

Поджидай набычился, засверлил Антон выпученными глазами, и закричал своим зычным голосом так, что остальные караванщики вздрогнули:

— Осади назад! Бунта в Перегоне не допущу. Первее Фазана на тот свет долетишь, — и ухватил за рукоять галакса.

Антон не дотронулся до оружия. Он знал, что в случае необходимости убьет соперника и так, и времени для этого понадобится гораздо меньше, чем для вынимания галакса из кобуры. Лишь одно сдерживало его. Где он проводника потом возьмет?

— Не ори, хозяин, — раздался сзади тихий голос, Антон даже не узнал его и не мудрено: он попросту никогда раньше его не слышал.

Бесшумно возникший за спиной Леон смотрел с такой силой сквозь косматые брови, так перекатывал желваки над своей далеко выдающейся челюстью, что Поджидай сник.

— Но ты-то хоть бы не лез, — пробормотал он. — Навязался на мою голову, удолбище лесное.

— Темнишь ты, — продолжал Леон медленно, с ленцой. — Мне тоже не нравится все это.

— Ладно, чего налетели? — сдал назад Поджидай, и голос его приобрел примирительные нотки. — По фазаньему следу мы только часть пути пройдем, дальше у меня своя тропка имеется. На казачий ручей двинемся, где Артамон постоялый двор держит.

Там и заночуем.

Поджидай казался совсем позабывшим обиду, но стоило Леону отойти, как сказал Антону:

— Держись от меня подалее, новичок. Я тебе это не забуду.

И размашисто зашагал вперед. Следом двинулся караван. Иван притормозил рядом с Антоном:

— ОН ТЕБЯ УБЬЕТ, А МЕНЯ КОНИ СОЖРУТ.

— Но хоть ты-то помолчи! — Взмолился Антон.

Остановился и Леон, замыкающий караван.

— А я тебя узнал, — сказал он, по обыкновению, после паузы. — Ты же Бастион штурмовал лет десять назад. Не пытайся меня вспомнить, не вспомнишь. Мне тебя Белый Лу со стороны показал во время рекогносцировки. Я Леон Кински из группы "прыгунов".

Антон с восхищением замер, глядя на старика. О знаменитых «прыгунах» он знал только из учебника секретной истории. Это ж сколько ему, прикинул он.

— Чего смотришь? — Спросил Кински. — Мне восемьдесят шесть. Пошли, а то отстанем.

— Как вы сюда попали? — Антон понял, что сказал что-то не то, причем, понял это, еще не договорив фразу.

Лицо Леона потемнело, пауза была длиннее обычной. Создалось такое ощущение, что он глубоко корит себя за то, что вообще заговорил.

— Никогда не спрашивай никого об этом. Здесь этого не любят, и никто тебе не ответит.

Заговорившись, они упустили караван из виду и вынуждены были нагонять.

Они заторопились следом, и восхищение Антона слегка спало. Возраст Леона дал знать о себе целым оркестром сиплых звуков старческого дыхания.

— Мы с Лу полно дел в свое время наворотили, — сказал Кински. — Стрелок он был классный, а вот дрался не очень. Вечно ему носяру расквашивали.

Антон не верил своим ушам. Образ стального человека, возглавлявшего элиту космического спецназа на протяжении полувека, автора настольной книги спецназовца по рукопашному бою был незыблем для него. А как оказалось, "он неважно дрался". Равносильно было бы заявить, что рыба плохо плавает.

— Остановились вроде, — сказал Кински.

Уже начало смеркаться, и кони включили налобные фонари. Теперь же движение световых лучей впереди замерло. Все они смотрели в одну сторону.

Друзья прибавили шагу и нагнали основную группу, замершую рядом с очередной развилкой и валуном. Если раньше надписи едва читались, то эта была написана крупно и четко: "Милостью великого К.Г. Фазан-Пьяный прошел тут". Но все смотрели не на надпись, а на пространство с той стороны камня. Там лежал труп человека.

— Вот, значит, какие дела, — повернул к ним напряженное побелевшее лицо Алексис Куцый.

— Цыц ты! — Прикрикнул Поджидай. — Мертвяка никогда не видели! Бабы!

Он был не прав. Такого видели вряд ли.

Судя по всему человек до последнего полз с той стороны. И судя по ране, он был обречен, потому что был уже покойником, хотя двигался и на что-то надеялся.

Сначала Антон подумал, что на убитом плащ с разбросанными в разные стороны длинными полами, на самом деле это были его ноги. Страшная рана зияла в паху, разрывая тело почти до пояса. Несчастный полз, оставляя за собой зловещий след.

В застывших руках он сжимал галакс.

— Венька Севостьян, — сказал, узнавая, Крутояр. — Он у Фазана кашеварил.

— И ты цыц! — Прикрикнул Поджидай, чуял, что еще немного, и народ обратно поворотит. — Они шли по чертовой пустоши. Место гиблое. Отговаривал я Фазана, да он, старый дурень, не послухал меня. Сказано, мы через казачий ручей пойдем. Это совсем в другую сторону. Сказано, я вас выведу, клянусь Великим К.Г.! Прибавим шагу, если хотим до темна до Артамона добраться.