Кибернетика, или Управление и связь в животном и машине - [3]

История рождения кибернетики и изобретения термина излагается подробно в книге самого Винера, и я не буду ее здесь повторять. Окончательный толчок дала II мировая война. Механизированная борьба с применением новейших технических средств поставила перед воюющими сторонами сложнейшие технические проблемы и превратила лаборатории в поля сражений. Проблемы автоматического управления и автоматической связи получили необыкновенную остроту, быстро развивалась вычислительная техника. Винер во время войны работал в этой ответственной области и, сравнивая функции автоматических устройств с функциями живых существ, суммируя свои многолетние научные искания, пришел к проекту новой науки.

Отметим лишь два события: составление Винером в 1942 г. для военных секретного отчета, в котором он приблизился к общей статистической теории информации, и появление в 1943 г. статьи трех авторов с первым наброском кибернетического метода, хотя этого слова там еще не было. После войны отчет был рассекречен и издан в 1949 г. в виде монографии «Интерполяция, экстраполяция и сглаживание стационарных временных рядов»[14] (впоследствии она издавалась под более лаконичным названием «Временные ряды»). Статья А. Розенблюта, Н. Винера и Дж. Бигелоу «Поведение, целенаправленность и телеология»[15] представляет большой интерес [c.9] для понимания генезиса кибернетики. Это тщательно составленный манифест, призывающий к широкому изучению телеологических систем — систем с обратной связью. Мы приводим полный перевод этой малоизвестной у нас статьи в качестве приложения к книге.

Знаменитая книга писалась Винером в 1947 г. в Мексике, у Розенблюта, который еще во время войны вернулся на родину. Винер признавал своего мексиканского друга соизобретателем новой науки и посвятил ему первое ее изложение. И вот наступил 1948 год — год славы Винера, год выхода «Кибернетики». «Появление книги в мгновение ока превратило меня из ученого-труженика, пользующегося определенным авторитетом в своей специальной области, в нечто вроде фигуры общественного значения. Это было приятно, но имело и свои отрицательные стороны, так как отныне я был вынужден поддерживать деловые отношения с самыми разнообразными научными группами и принимать участие в движении, которое быстро приняло такой размах, что я уже не мог с ним справиться»[16].

В 1948 г. Винеру уже 53 года, но энергия его не иссякает. Он ведет пропаганду и популяризацию кибернетики, продолжает свои исследования, пишет статьи и книги. Особенно его интересует применение кибернетических методов к проблемам физиологии и общей биологии. В 1950 г. он пишет вторую кибернетическую книгу «Человеческое использование человеческих существ»[17], в 1958 г. появляются «Нелинейные задачи в теории случайных процессов»[18], в 1961 г. — второе издание «Кибернетики», в 1963 г. — третья, весьма своеобразная кибернетическая книга Винера «Акционерное общество Бог и Голем»[19]. Выходят книги воспоминаний, о которых мы уже говорили выше. Винер выступает перед публикой в роли романиста («Искуситель»[20]).

По-прежнему Винер много путешествует, часто наезжает в Европу. В 1953 г. по приглашению индийских властей он совершает поездку в Индию с лекционным турне. В 1960 г. во время I конгресса Международной федерации автоматического управления (IFAC) Винер посещает Советский Союз; он встречается и беседует с советскими учеными, дает интервью журналистам, выступает с [c.10] лекцией о мозговых волнах в Политехническом музее. В приложении к книге мы приводим его интервью для московского журнала «Природа». Интересна его беседа в редакции «Вопросов философии»[21]; позже он опубликовал в этом журнале статью «Наука и общество»[22].

В 1963 г. за выдающиеся заслуги в области математики, техники и биологических наук Винер награжден Национальной медалью науки — высшим американским отличием для ученых. В феврале 1964 г. журнал «Юнайтед Стэйтс Ньюс энд Уорлд Рипорт» публикует последнее его интервью «Машины изобретательнее людей?»[23] Смерть постигла основателя кибернетики 18 марта 1964 г., в возрасте 69 лет.

* * *

Винер был ученым широкого профиля, ученым-полигистором[24], как когда-то называли таких людей. Он как бы воскресил в наши дни традиции универсализма, процветавшие во времена Лейбницев и Бюффонов. Широта интересов сочеталась в нем с глубоким убеждением в единстве науки и в необходимости тесного союза различных ее отраслей. Он был врагом узкой специализации, дробления науки на бесчисленные изолированные ветви. Отсюда его внимание к вопросам метода, к философии науки, отсюда его стремление к широким синтезам, его мысли о потаенных богатствах «ничьих земель», пограничных полос между отдельными дисциплинами.

Рассказывая о своей работе с Розенблютом, он писал: «Прежде всего нас объединял глубокий интерес к вопросам научной методологии, а кроме того, мы оба были убеждены, что деление науки на различные дисциплины есть не более, чем административная условность, нужная лишь для удобства распределения средств и сил. Мы не сомневались, что каждый творчески работающий ученый волен ломать любые перегородки, если это нужно для успеха его работы, и нам обоим было совершенно ясно, что наука должна создаваться объединенными усилиями многих людей»