Кибер-вампирша Селин - [35]
"Оставим его. Пусть находка задержит вурдалаков. К тому же, так можно отследить перемещения... или хотя бы смешать карты, заставить сомневаться - в случае, если маячок обнаружат".
Шерман принес маяк и достал из своих волос шпильку, остро отточенную с одного конца.
Драгош склонился над Михалом, удостоверившись, что поблизости никого нет (боевики как раз снимали напряжение на танцполе). Шпилькой сделал маленький надрез на коже грудной клетки.
Почти сразу ранка начала затягиваться. Драгош прекрасно знал о странной способности "Михала" к регенерации, но все равно удивился тому, как даже после "смерти" его ткани самовосстанавливаются.
Возможно, он не умирал? Или никогда не жил?
"Шанс, что маячок быстро не обнаружат", - Драгош сделал глубокий прокол с другой стороны грудной клетки и с помощью шпильки протолкнул устройство внутрь.
Он еще раз окинул взглядом бывшего наставника и поспешил в подземные помещения, чтобы установить время подрыва на заряде...
Лусиан молчал, не сводя глаз с Мирче.
- Знаешь, - заговорил вампир, - а ведь было два маячка. Твой только один.
Однако Мирче не успокаивался:
- Ты старый вурдалак. И для тебя все закончиться.
Лусиан едва не поперхнулся:
- Ну и каша у тебя в башке. Ты зомби, а не оборотень.
Ситуация накалилась до предела. Старый опытный упырь смекнул, что осталась возможность произнести не более чем две-три фразы, от которых может зависеть все. Он решил использовать право на последнее слово по максимуму, стараясь не доводить ситуацию до быстрой развязки. Ведь еще оставался шанс встретиться с инопланетянами - с их общими, настоящими, врагами.
- Когда вы произносите слово "зло", - кибервурдалак старался подбирать выражения, - я слышу другое. Естественность... без запретов и ограничений. Отрицая ее, вы только ослабляете себя. Жертвуете собой ради призрака, но без вас он нежизнеспособен. Истощитесь вы - умрет и он.
- А если совсем коротко, то мы можем договориться? - впервые подала голос Селин.
"Неужели... Это происходит? Пророчество?.. " - смутное ощущение пронеслось в голове Драгоша.
"Она объединяет нас! Это знак!.. Значит, все было не зря! " - догадался Мирче.
- Что? - Селин непонимающе смотрела на оборотней, которые застыли, глядя на нее. - Я не то сказала?
- Согласен. Будет досадно, если мы искромсаем друг друга... - подтвердил киберкровосос, - прямо сейчас.
- Ты должен смириться с тем, - сказал Мирче, - что мы прозрели, Лусиан. Мы больше не верим в коммунизм. Только в толерантность. Ну, и, наверное, в здравый смысл.
- Ведь перед нами общая задача - "посланники Вселенной", - подхватил Драгош. - Поэтому правильный путь только один. Если мы хотим противостоять космосу, то должны отдавать приоритет тому, что объединяет нас. А это разум.
Лусиан поморщился:
- Твоя логика понятна, но она... слишком похожа на пустую математическую мантру.
- Будущее не для маньяков, - не согласился Мирче, - которые молятся на собственные пороки и животную сущность.
- Опасность из космоса не оставляет выбора, - поддержал Драгош.
- Значит, нами манипулируют, - отрезал киберупырь.
- Подождите... сэнсэй, - обратилась к наставнику Селин, - вы, напичканный имплантами, предлагаете отказаться от разума?
Тот, кажется, впервые посмотрел в ее сторону.
- А отрицая разум, - продолжила Селин, - используете разумные доводы?
Лусиан замешкался с ответом.
- Я... не отрицаю его, - бурчал Лусиан под нос, - просто это особая, искаженная... ослабленная форма жизненной силы, которой нужно уметь пользоваться. Это трудно выразить словами... его слабость... его голод... это как в единоборствах: поддаваясь силе противника, заставляешь его проваливаться в пустоту сомнений. Мягкий путь.
"Свершилось! Пророчества исполнились. Древние роды слились воедино. Вампиры и оборотни, киборги. И все они против рептилоидов", - осознал эпичность момента Мирче.
Они с Драгошем переглянулись. Кажется, тот был похожего мнения и был готов хлопать в ладоши.
"Я, что, правда, Избранная? " - задалась вопросом Селин, ловя восхищенные взгляды окружающих вампиров и оборотней. Их горящие глаза давали понять, что это так.
Лусиан тем временем перескочил на другую мысль:
- Какие цели преследовал Михал?
- Сложный вопрос, - отвечал Мирче, - в его словах и поступках было много противоречий.
- Возможно, он хотел сделать вас сильнее... - сделал вывод Лусиан. - Как Михал пришел к вам в организацию? Он ведь не был лидером "Гладио" с самого начала?
Мирче начал вспоминать тот чувственный волнующий момент...
Раздался хруст ломающихся костей. Рука убийцы привычным движением сдавила шею очередной жертвы - вервольфа Врука. Остались только мы вдвоем. И он.
"Страшно подумать, что кто-то может причинить нам вред... Война не для нас!.. Что творится под этим шлемом? Он чем-то накачан? Или это не человек? Неужели... он способен убить?! И дядя Врук будет смотреть на это мертвыми глазами? Никто не поможет... Я еще сильнее прижимаюсь к Драго. Он обнимает меня".
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.