КГБ в ООН - [26]
Вернувшись в американскую штаб-квартиру в Западном Берлине, полковник Пилгрим немедленно доложил начальству в штабном разведывательном отделе о том, что случилось с ним нынче в Восточном Берлине, и подробно пересказал разговор с русским, который назвался Аркадием Востоковым. Потом сел рядом с художником, помогая составить портрет человека, предложившего ему выкрасть армейские разведывательные учебники.
Через три недели Пилгрим уехал из Берлина в Нью-Йорк. В аэропорту Айдлуайлд его встретили агенты ФБР, предупрежденные о готовящейся интриге. Они отвезли полковника в отель «Коммодор» рядом с Центральным железнодорожным вокзалом на Восточной 42-й улице.
Агенты сообщили полковнику, что они обязаны жить рядом с ним и повсюду сопровождать его на протяжении следующей недели или десяти дней. Зачем это нужно, они не сказали, а полковник не спрашивал. В течение всего этого времени они расспрашивали Пилгрима о его армейской карьере, семейном положении, деталях биографии. Любопытство офицера росло. Иногда он задавал вопросы. «Все это необходимо для подготовки к делу», – отвечали ему.
На десятый день нервное напряжение Пилгрима дошло до предела: он не понимал, что нужно агентам. Не превратился ли он сам в подозреваемого? Наконец его посвятили в тайну.
«Все это время мы вас изучали, полковник, – объяснили ему. – Теперь нам известно о вас все, как каждому, кто близко знаком с вами. Нам было необходимо ознакомиться с вашей походкой, осанкой, выправкой, манерой сидеть, разговаривать, с поведением, привычками. Дело в том, что вы не пойдете на встречу с Аркадием Востоковым или с другим русским агентом. С ними будет иметь дело ваш двойник».
На лице Пилгрима появилось смешанное выражение изумления и разочарования. Изумление было вызвано тем, что он даже не подозревал, сколь пристально ФБР его изучает, а разочарование тем, что он сам рассчитывал нанести противнику удар. Однако он согласился с соображениями ФБР, которое предпочитало вести дело на свой лад, и вскоре перестал огорчаться, увидев подобранного ФБР двойника. Это был вылитый полковник – тот же рост, то же сложение, те же темные волосы, голубые глаза, крупный крючковатый нос и срезанный подбородок, то же румяное лицо, тот же серьезный вид.
Оставалось лишь два внешних отличия. Агент ФБР Фред Пек был на несколько лет моложе Пилгрима и не носил пышных темных усов. Но прилетевший из Вашингтона гример позаботился о том и о другом.
В течение нескольких следующих дней Пек и Пилгрим проводили вместе по десять – двенадцать часов. Агент старался уловить и запомнить каждую черту полковника, кропотливо вживался в образ, оттачивая и доводя до совершенства детали. К концу недели оба стали зеркальным подобием друг друга.
Настало 15 октября. Пек был готов. Но его руководители решили заставить русских подождать. Если Пилгрим, изображаемый Пеком, придет на первое свидание, им может показаться, будто он чересчур рьяно берется за дело, и это вызовет подозрение.
Агенты приготовились к наблюдению за местом встречи на углу Мэдисон-авеню и 86-й улицы. Они заранее расположились вокруг. За много дней до встречи ФБР позаботилось о возможности попасть в помещения на втором и третьем этажах стоящих поблизости зданий, откуда можно было следить за углом. Укромные позиции служили не только наблюдательным пунктом для агентов, оснащенных сильными подзорными трубами, там установили шестнадцатимиллиметровые кинокамеры, способные запечатлеть все происходящее с помощью мощных телескопических объективов.
Длиннофокусным объективам, которыми пользовалось ФБР, предстояло сфотографировать советского дипломата, который работал в ООН, в тот момент, когда он пытается получить американскую секретную информацию. Раньше, в ходе расследования дела помощника советского военно-морского атташе Игоря Александровича Амосова, фотоаппараты успешно сработали, зафиксировав его встречу с Фредериком Тимсфордом в Вашингтоне.
В шестнадцать часов десять агентов ФБР заняли свои места у окон с плотно задернутыми шторами и на улице. Здесь они изображали разнорабочих, ремонтников, мелких служащих. Один из агентов подметал пол в винном магазине на том углу, где должна была состояться встреча, и внимательно наблюдал, что творится на улице.
Условленный час миновал, а человек, который бы отвечал описанию Пилгрима, так и не появился. У всех агентов был портрет Аркадия Востокова, но никто не заметил никого похожего.
Однако сотрудники ФБР заметили трех мужчин, которые маячили поблизости, прохаживаясь взад-вперед и оглядывая улицу. В них узнали штатных работников советского представительства в ООН.
Минут двадцать пять эта троица кружила на углу, то сходясь, то расходясь, как бы наблюдая за ситуацией. Возможно, они высматривали полковника Пилгрима.
После шестнадцати тридцати русские, подозвав такси, уехали. ФБР тоже упаковало свои бинокли и камеры с телескопическими объективами и покинуло сцену.
25 октября, в день второго свидания, агент Фред Пек, мастерски овладевший искусством ходить, говорить и выглядеть как полковник Пилгрим, в полной готовности в пятнадцать пятьдесят семь прибыл на место действия. Такси высадило его на юго-восточном углу. Он вышел из машины, остановившейся у автобусной остановки, потом пересек 86-ю улицу, направляясь к северо-восточному углу, и остановился на условном месте перед винным магазином. В магазине опять находился сотрудник ФБР с метлой в руках. По противоположной стороне улицы прохаживались другие агенты, присматривая за усатым Пеком, который ждал, сунув руки в карманы пальто. Еще два агента прогуливались мимо Пека. Оперативники, прячущиеся в домах, приготовились снимать сцену длиннофокусными камерами и следить в бинокли.
Что же означает понятие женщина-фараон? Каким образом стал возможен подобный феномен? В результате каких событий женщина могла занять египетский престол в качестве владыки верхнего и Нижнего Египта, а значит, обладать безграничной властью? Нужно ли рассматривать подобное явление как нечто совершенно эксклюзивное и воспринимать его как каприз, случайность хода истории или это проявление законного права женщин, реализованное лишь немногими из них? В книге затронут не только кульминационный момент прихода женщины к власти, но и то, благодаря чему стало возможным подобное изменение в ее судьбе, как долго этим женщинам удавалось удержаться на престоле, что думали об этом сами египтяне, и не являлось ли наличие женщины-фараона противоречием давним законам и традициям.
От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.
“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.
Книга посвящена деятельности императора Николая II в канун и в ходе событий Февральской революции 1917 г. На конкретных примерах дан анализ состояния политической системы Российской империи и русской армии перед Февралем, показан процесс созревания предпосылок переворота, прослеживается реакция царя на захват власти оппозиционными и революционными силами, подробно рассмотрены обстоятельства отречения Николая II от престола и крушения монархической государственности в России.Книга предназначена для специалистов и всех интересующихся политической историей России.
К трехсотлетию воссоединения Украины с Россией.
В книгу выдающегося русского ученого с мировым именем, врача, общественного деятеля, публициста, писателя, участника русско-японской, Великой (Первой мировой) войн, члена Особой комиссии при Главнокомандующем Вооруженными силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков Н. В. Краинского (1869-1951) вошли его воспоминания, основанные на дневниковых записях. Лишь однажды изданная в Белграде (без указания года), книга уже давно стала библиографической редкостью.Это одно из самых правдивых и объективных описаний трагического отрывка истории России (1917-1920).Кроме того, в «Приложение» вошли статьи, которые имеют и остросовременное звучание.
Эта книга не есть сведение счетов. Автору важнее было показать, что крушение Советского Союза обусловливалось не только и, судя по фактам, не столько императивами, парализовавшими рефлексы самосохранения нации, сколько спецификой властных структур и личными качествами, присущими последним руководителям СССР. На каждой ступени перестройки давались варианты, имелся выбор. Право решающего вердикта принадлежало, однако, единолично М. С. Горбачеву. Он не делился этим правом ни с кем – ни с парламентом, ни с правительством, ни с коллегами в Политбюро ЦК партии, ни с партией как институтом.
Профессиональный разведчик и директор ЦРУ на протяжении десятилетия, Аллен Даллес рассказывает о глобальном противостоянии его ведомства с Комитетом госбезопасности СССР, во время которого отрабатывались приемы разведки и шпионажа, известные с древнейших времен.«В лице Советского Союза мы имеем противника, который поднял искусство шпионажа на небывалую высоту, разработав новые механизмы подрыва и обмана».Немцы Зорге и Ресслер, два советских шпиона, по мнению Даллеса, обеспечили руководство Красной Армии бесценной информацией, во многом предвосхитившей исход Второй мировой войны.Арест супершпиона подполковника КГБ Рудольфа Абеля произошел только благодаря предательству его ближайшего помощника.
Бывший сотрудник Второго главного управления КГБ генерал Рэм Красильников в своей книге пишет о противостоянии британской разведки и российской (советской) контрразведки. Именно Англия явилась вдохновителем походов Антанты на Советскую республику в 1918-20 гг. С этого времени и начинается противоборство двух разведок, продолжающееся до сих пор. Британская разведка «преуспела» в деле вербовки сотрудников КГБ, но практически все они были разоблачены советской контрразведкой. Об этих и многих других акциях британской разведки против России рассказывает профессиональный контрразведчик.
Книга известного немецкого прозаика Х.Х. Кирста выделяется из почти шести десятков произведений, посвященных Рихарду Зорге. Опираясь на документальные материалы, автор нарисовал образ не твердолобого коммуниста, не супершпиона и не героя-великомученика, каким представляли нам прежде Зорге, а человека, наделенного свойственными обыкновенным людям слабостями и недостатками. Он отнюдь не отличался ангельским характером, часто и крепко выпивал, страстно любил женщин, чрезмерно грубо вел себя с членами своей разведгруппы.