КГБ в Англии - [7]

Наряду с отсутствием документальных материалов Елена Красная отмечала недостатки и в оперативной работе лондонской резидентуры по так называемой «белой линии», а именно нехватку достаточно квалифицированных сотрудников. «А между тем возможности в этой сфере имеются, — писала Красная. — Самым ярким примером может служить генерал Багратуни, бывший начальник штаба при Керенском и помощник начальника разведки при царских штабах, сохранивший ряд старых связей и продавший свою жену лорду Детердингу; он не прочь нам продаться, но некому с ним вести переговоры, а услуги он мог бы оказать большие. Из переписки самой леди Детердинг видно, что с ней знакомство установить не трудно и оно могло бы быть плодотворным. Имеется возможность компрометации и вербовки бывшего белого консула Ону, сохранившего старые связи и в настоящее время помогающего Саблину собирать для Скотленд-Ярда информацию об АРКОСе и прочих советских хозяйственных учреждениях в Лондоне».

Красная считала, что неплохие перспективы имелись также в плане приобретения источников политической информации:

«Судя по информации других резидентур, а также по различным документальным материалам, наличие соответствующих сотрудников в аппарате лондонской резидентуры или, еще лучше, в нелегальном аппарате позволило бы приобрести источников в итальянском, французском, литовском, польском и афганском посольствах, а также в обществе «Британских интересов в Китае», фактически являющемся совещательной палатой Форин Офиса и распорядителем английской политики на Дальнем Востоке».

В перечне источников лондонской резидентуры Елена Красная опустила В-13, хотя его сообщения всегда исходили из Лондона, как об этом свидетельствуют информационные материалы того времени. Им был генерал-майор Генерального штаба и военный представитель Его Императорского Величества на Севере Франции Павел Павлович Дьяконов.

Потомственный военный, Дьяконов окончил в 1905 году Академию Генерального штаба и участвовал в русско-японской войне, но вскоре благодаря прекрасному знанию европейских языков был переведен на военно-дипломатическую службу. Перед самым началом Первой мировой войны он был направлен в Лондон помощником военного атташе. С началом боевых действий Дьяконов вызвался воевать на франко-германском фронте в составе русского экспедиционного корпуса. Он командовал 2-м Особым полком, за боевые заслуги был награжден французскими военными крестами и стал кавалером ордена Почетного легиона. Николай II произвел его в генералы. В сентябре 1917 года Дьяконова вновь откомандировали в Лондон на должность военного атташе. В 1920 году после закрытия русской военной миссии он перебрался в Париж, где был принят в высших кругах белой эмиграции.

1924 год стал поворотным в его судьбе. Испытывая отвращение к распрям в руководстве белоэмигрантских организаций и их заигрыванию с иностранными правительствами, из патриотических побуждений Павел Павлович принял решение служить родине — Советскому Союзу и в марте направил временному поверенному в делах СССР в Лондоне письмо, в котором излагал свою просьбу принять его в советское гражданство и использовать по его основной специальности — военного представителя. Не получив ответа, через месяц он направил второе письмо с напоминанием о своей просьбе. На сей раз контакт с ним установила советская разведка, которая и сумела убедить его в том, что он принесет гораздо больше пользы, сохранив свое высокое положение в окружении великого князя Кирилла, которого его сторонники именовали не иначе как «Его Императорское Величество» и «государь». Согласие Дьяконова положило начало 17-летнему сотрудничеству его с советской разведкой.

В 20-е годы советское правительство видело главную опасность для СССР в военной интервенции, которую с помощью иностранных государств могли предпринять белоэмигранты — хорошо подготовленные, прошедшие мировую и гражданскую войну офицеры. В силу обстоятельств Дьяконов оказался как раз в самом центре разработки планов такой операции. Его информация полностью отвечала потребностям разведки в получении сведений о намерениях белой эмиграции потому, что он был одним из исполнителей секретных и наиболее деликатных поручений великого князя Кирилла.

В письменном донесении от 19 июня 1925 года Дьяконов сообщил, что 17 июня, вечером, под председательством Кирилла состоялось совещание по поводу формирования воинских частей во Франции и других странах Европы из числа офицеров и солдат, вступивших в «Корпус Императорской Армии и Флота». Кроме самого Дьяконова на совещании присутствовали генерал-лейтенанты Лохвицкий и Шиллинг, генерал-майор Алянчиков, контр-адмирал князь Трубецкой, полковник граф Остен-Сакен и полковник Козлянников.

Кирилл предварил совещание речью, в которой заявил, что число офицеров и солдат, вступивших в «Корпус», настолько велико, что создание четкой военной организации не терпит отлагательства. К тому же, по словам Кирилла, в России бурно назревают события, которые могут в любой момент потребовать активных действий Императорской Армии против советского правительства. Однако главным препятствием для таких действий является отсутствие необходимых денежных средств, ибо деньги из Америки до сих пор еще не получены, и предсказать срок их поступления совершенно невозможно. Другой препоной, сказал Кирилл, является отсутствие территории, где можно было бы осуществлять формирование частей, но по этому поводу в настоящее время ведутся переговоры с некоей державой, и есть все основания надеяться, что переговоры эти в самом скором времени увенчаются успехом. По итогам совещания было принято решение переправить на искомую территорию офицеров и солдат и приступить к подготовке боевых операций, а по получении денег — закупить вооружение и держать его на той же территории.