КГБ, каким я знал его изнутри. Некоторые штрихи - [10]

Каждый из нас приобрёл карманное зеркальце, чтобы им пользоваться, когда Ольга Сергеевна объясняла, какой должен быть уклад речевых органов при произнесении конкретного звука. Как мы убедились, буквально каждый звук английской речи, на первый взгляд схожий с русским звуком, на самом деле заметно отличается от него. Потребовались многочасовые утомительные тренировки, чтобы научиться, например, правильно растягивать губы, округлять их, выдвигая вперёд или без выдвижения; слегка выдвигать нижнюю челюсть, прижимать кончик языка к нижним дёснам или смыкать его почти под прямым углом с альвеолами. Прорабатывались десятки других речевых укладов, которые надо было чётко контролировать, чтобы добиться нужного произношения.

Кроме зеркальца понадобилась и восковая свечка, которая использовалась при работе над звуками, требующими придыхания, скажем, при работе над глухим английским звуком [p]. Он должен произноситься более энергично, чем русский “п”. Причём довольно сильный взрыв имеет место и тогда, когда этот звук находится в конце слова. По отклонению пламени свечи, в сторону которой студент произносил звуки или слова, можно было понять, насколько правильно выдерживались эти требования. И таким же образом надо было кропотливо отрабатывать и другие звуки, произносимые с придыханием ([t], [h], [k]). Всё это и многое-многое другое Ольга Сергеевна терпеливо и грамотно нам растолковывала и добивалась от каждого студента выполнения необходимых действий. Делалось это в увлекательной форме, весело, задорно.

Большое внимание Ольга Сергеевна уделяла правильному построению фразовой интонации. Неверное употребление интонации может привести к искажению смысла сказанного. Также необходимо верно распределять ударения между словами предложений, умело членить предложения на интонационно-смысловые группы. Соединение звуков и слов в речевом потоке должно соответствовать фонетическим законам английского языка. Только с соблюдением этих правил возникнет настоящая английская, понятная для иностранного собеседника речь. И всё это Ольга Сергеевна сумела внушить нам, практически обучить и утвердить в нас уверенность, что на старших курсах уже с другими преподавателями мы сможем окончательно хорошо выучить английский язык.

Ольга Сергеевна была достаточно строга, но не в смысле высказывания каких-то претензий, выговоров и тому подобное. Нет. Просто она сама вела себя так чётко, деловито, культурно, что и нам нельзя было вести себя иначе. Она была очень образованна, эрудированна и интеллигентна. Хорошо относилась ко всем. Я чувствовал её пристальное, нежное внимание ко мне, приехавшему в Москву из глухой провинции со специфическим говором. Именно благодаря её стараниям моя родная речь изменилась в лучшую сторону.

Ольга Сергеевна вела только первые курсы, но любовно следила за судьбой своих учеников. Я сдал государственный экзамен по английскому языку на пятёрку. Я был в ударе тогда. В июле сдавали пять курсовых и четыре государственных экзамена, и по всем я получил только отличные оценки. Ольга Сергеевна специально разыскала меня. Она была в восторге от того, как я сдавал английский (ей рассказали члены комиссии), и горячо меня поздравила.

Её особенностью было то, что она помнила всех своих студентов долгие годы, кто какой был на первом курсе, какие с кем случились забавные события во время занятий. В конце курса она, например, рассказала нам о первом нашем уроке английского языка в Высшей школе КГБ, и даже кто и как был одет 1 сентября. Уникальная была Ольга Сергеевна, и я ей очень благодарен за всё!

Ольга Сергеевна не раз говорила нам, студентам, что к речи, к разговору, к изучению английского языка надо относиться так же, как музыканты относятся к изучению музыки, к овладению игрой на музыкальном инструменте. Музыка — это та же речь, и наоборот, речь — это та же музыка. При этом она ставила в пример своего сына Юру, который учился тогда играть на скрипке. Те же интонации, те же долгие и краткие звуки, те же предложения, фразы, паузы и многое другое, что роднит речь и музыку. Она очень хвалила Юру за упорство, терпение и целеустремлённость. О дочери Жене она рассказывала нам меньше, видимо, из-за того, что та была ещё мала.

Мы знали, что ранее Ольга Сергеевна работала в Ленинграде в институте иностранных языков КГБ. Но в 1960 году институт был переведён в Москву, и в качестве факультета № 3 влился в Высшую школу КГБ. Мы стали первым набором на первый курс этого факультета, готовившего оперативных работников, которые могли бы в совершенстве владеть одним из иностранных языков и глубоко разбираться в юридических вопросах, без знания которых невозможна никакая правоохранительная деятельностиь. Недоучившиеся студенты ленинградского института сформировали старшие курсы. Из Ленинграда в Москву переехала только часть преподавателей, в их числе и Ольга Сергеевна. О её муже нам было известно, что он занимался медицинской наукой и имел какое-то отношение к работам, связанным с освоением космоса.

Уже много лет спустя я узнал, что любимую мою учительницу окружали удивительные люди, известные сейчас всей стране. Её отец, Сергей Михайлович Вяземский, собрал громаднейший исторический архив, касающийся развития науки и искусства в Санкт-Петербурге и Ленинграде, который сейчас хранится в Центральном государственном архиве литературы и искусства нашей северной столицы, и к нему проявляется большой интерес со стороны деятелей культуры.