Кёсем-султан. Заговор - [8]
Кёсем разглядывала этих троих из-за тонкой занавески с многочисленными дырочками, которая позволяла видеть весь коридор, а самой оставаться незамеченной, и гадала, к чьей партии принадлежит юноша, а кого представляет на самом деле евнух? Со стражником-то все понятно: он представляет янычар и, значит, партию военных. Впрочем, сошка он явно мелкая, многого знать по положению своему не может. А вот об остальных нужно будет повыспрашивать, ведь от этого смысл беседы может измениться до неузнаваемости.
Впрочем, одна из обсуждаемых тем ее действительно взволновала. И немудрено, ведь не каждый раз слышишь, как нижестоящие всласть сплетничают, ни много ни мало, о тебе самой!
– Ну-у-у… – Вислоусый стражник со значением подкручивал усы до тех пор, пока маленький кошелек не перекочевал из ладони юноши в его собственную, а оттуда – за алый кушак. Уж там-то его никакие воры не достанут! – Слухи и впрямь разные ходят, и пересказывать их мне, прямо скажу, неохота…
«Потому что половину ты только что придумал и все равно выложишь рано или поздно, а половину тебе пересказал тот самый евнух», – не без ехидства подумала Кёсем.
– Однако, почтенные, могу поведать то, чему сам я был свидетелем, и пусть Аллах поразит меня молнией на этом самом месте, ежели совру хотя бы в малости!
Стражник гордо выпятил подбородок, но то ли Аллаху не было дела до его мелочной похвальбы, то ли и впрямь не лгал он… Ну разве что преувеличивал чуть-чуть, самую малость.
– Так вот, многодостойные: однажды заступил я на пост и вдруг вижу Кёсем-султан. Вижу вот этими самыми глазами, так же ясно, как вас нынче!
Слушатели закивали. Очевидно, слепотой стражник и впрямь не страдал. Ну или только чуть-чуть, да. Самую малость.
– Само собой, я поклонился и приветствовал ее, как и подобает приветствовать великую хасеки. Она же одарила меня царственным кивком и прошла вглубь во-он того коридора!
Взмах широкой, похожей на лопату руки, – и слушатели, словно завороженные, уставились по направлению «во-он того коридора», как будто рассчитывали увидеть там Кёсем-султан.
– Разумеется, уважаемые, я ни слова более положенного ей не сказал и вообще выказал всяческое почтение. Она скрылась, и я продолжил дежурство. Но вот что удивительно – солнце совершенно не сдвинулось на небосводе, то есть не прошло и часа, как из той же самой двери вышла… – Стражник одарил затаивших дыхание собеседников весьма значительным взглядом: – Вышла Кёсем-султан, провалиться мне на этом самом месте!
– Но… как же так? – изумленно вытаращился вельможа.
Евнух глубокомысленно потер расплывшийся подбородок и изрек:
– Такое вполне возможно. Коридоры дворца извилисты, и почему бы султанше не сделать по ним полный круг?
Стражник сокрушенно покачал головой:
– Так-то оно так, уважаемый, однако одеяние на ней было совершенно иным! Уж голубое-то платье я с шафрановым не перепутаю. И в следующий раз она одарила меня лишь легким кивком, почти незаметным, когда я приветствовал ее. И ушла. Во-он в тот коридор!
Евнух развел пухлыми руками:
– Воистину женщина имеет право на капризы, а уж Кёсем-султан имеет этих прав поболее иных! Что тут удивительного?
Юноша-придворный с напускным сожалением вздохнул:
– Может, и ничего, но человек, весьма достойный доверия, говорил мне, что, когда Кёсем-султан видели в покоях Мустафы… – юноша понизил голос до шепота, Кёсем пришлось вслушиваться, чтобы уловить, о чем он говорит, – в то же самое время она говорила с генуэзскими собаками, да покарает их Аллах!
Самое время порадоваться бы – вот и выяснилось, к какой партии принадлежит болтливый придворный, – но Кёсем чувствовала глухое раздражение. Доигрались девочки, значит… Добегались.
Обе Хадидже выросли в изумительных красавиц: именно выросли, хотя обе давно полагали себя более чем взрослыми и, по правде говоря, имели для того основания. Но у юного женского тела свои законы, оно иной раз продолжает взрослеть даже после того, как его обладательница успела побывать возлюбленной или даже матерью. Особенно когда это случается столь же рано, как в Дар-ас-саадет.
Тут Кёсем поневоле подумала о своих годах – и искренне изумилась, осознав, насколько недавно она, оказывается, преодолела рубеж тридцатилетия. «В возрасте пророка Исы», как говорят христиане, верующие в этого пророка как в сына Аллаха. И даже этого возраста она на самом-то деле не достигла. «Бабушке Сафие», какой та увидела юную Махпейкер, во внучки уже не годишься, но в самые младшие дочери – вполне.
А казалось – такая долгая жизнь позади… Воистину рано взрослеют в Дар-ас-саадет. И до подлинной старости тоже доживают нечасто.
Она внимательно посмотрела на своих девочек. Хадидже-первая была чуть более смуглой, большеглазой и сохранила удивительную гибкость. Хадидже-вторая отличалась величавостью и грациозностью, двигалась, словно дивная пери, и, как сказал в свое время сам султан Сулейман: «Милая моя, станешь свечой, а твой милый – мотыльком».
Пусть и не знал султан тогда Хадидже-второй, но живи она в то время… о, живи она в то время, вполне могла бы вдохновить поэта Мухибби[1] на эти строки!
В глубине души Кёсем, конечно, знала цену и величавости этой, и изяществу, и томному взору, и показной скромности… Тяжким трудом, потом и слезами измерялась эта цена, трудом юной девочки-ученицы, слезами служанки, изнурительными тренировками фаворитки-гёзде! И пускай сплошная фальшь была в сладких улыбках и томных вздохах, но здесь, в гареме, фальшь ценилась, особенно если была подана столь изысканно.
Правление впадающего в детство султана Мустафы и спокойная жизнь Кёсем подходят к концу. Уходят друзья, поднимают голову враги… Чтобы величие Османской империи не померкло, на трон должен сесть новый, достойный наследник. Но даже родные сыновья не годятся на эту роль… Как противостоять проклятию потомков Роксоланы? Кёсем понимает – её будущая сила в «маленьком гареме», в юных сторонницах, в новой султанше, которой когда-то станет одна из этих девочек. Только тогда она позволит себе мечтать о собственном счастье…
Блистательная Порта. Среди наложниц султанского гарема оказались Анастасия, Элизабет и Мария. Юные девушки из разных семей, разных стран и разной веры… В атмосфере интриг, зависти и предательства новоиспеченные Махпейкер, Башар и Хадидже все же сумели стать подругами. Но лишь одна из спутниц султана может получить новое имя «Кёсем» – «самая любимая». Кому же суждено стать избранницей османского правителя?
Джоли Маккиббен всегда полагала, что замужество без любви равносильно смерти. Но, когда ей самой пришлось выбирать между жизнью с нелюбимым и вечностью, девушка выбрала жизнь.
Эпохе испанского правления в Калифорнии приходит конец — американцы вытесняют гордых идальго с их законных территорий. Испанцы отвечают завоевателям дерзкими налетами и головокружительными вылазками… Жизнь благородного разбойника Рамона де ла Герра наполнена опасными приключениями, лихими погонями, отчаянными грабежами. Казалось бы, в ней нет места для любви и нежности. Но однажды Рамон встречает гордую юную Кэрли Мак-Коннелл — и его ожесточившееся сердце словно обжигает пламя…
Юная итальянка Катриона Сильвано всю жизнь мечтала о том, как будет выступать перед самой изысканной европейской публикой. И она не променяла бы свою мечту ни на что, если бы в ее жизнь не ворвался словно вихрь Питер Карлэйл, обаятельный англичанин, аристократ до мозга костей. Талантливая певица встает перед выбором: что предпочесть – страсть или исполнение мечты…
Спасая от виселицы бандита Джейка Бэннера, Кэтрин Логан всего лишь хотела подарить ему еще один шанс, а подарила… свое сердце.
Сэр Николаc Боваллет — потомок знатного рода и знаменитый пират. Однажды, в жестоком бою, он захватывает испанский галеон, и среди пассажиров корабля оказывается прекрасная сеньора. Бовалле и Доминика испытывают друг к другу одновременно вражду и непреодолимую страсть. Но любовь побеждает...
Она — Констанция Морлакс, самая богатая наследница Англии. Блестящая красавица с лучистыми глазами, она оказывается втянутой в жестокую «игру» короля Генриха I за власть. Ей приходится вернуться в Уэльс, где она становится жертвой преступника, сбежавшего из заключения, вломившегося в ее спальню и покорившего ее своими любовными прикосновениями.Он — загорелый белокурый Адонис, чье опасное прошлое заставляет его скитаться по стране. Он избегает сетей врага — только чтобы найти женщину, чьи поцелуи жгут его душу.