Кероглу - [52]

— Что ж, Хамза, раз так, езжай, добейся своего. Но только хорошенько смотри за конем, не давай его в обиду, береги до моего приезда! Ведь ты знаешь, конь — это брат игида.

Защемило сердце Кероглу. Снова прижал он к груди, саз и запел:

Хамза, ты береги коня,

Скакун — игиду брат.

Ты день за днем смотри за ним:

Скакун — игиду брат.

В жару — веди тропой лесной,

Подковывай его весной

И бархатом покрой зимой:

Скакун — игиду брат.

Люби ты сызмальства коня, —

Чтоб на гору летел звеня.

Дай сорок мерок ячменя:

Скакун — игиду брат.

В пути, коль не видать ни зги,

Укрой попоной, помоги.

Подкова — в полторы хогги:[93]

Скакун — игиду брат.

С игидами соединясь,

Сражался я — за часом час.

И конь спасал меня не раз:

Скакун — игиду брат.

Купай не в ледяной воде.

Смотри, чтоб не было в хвосте

Репья, чтоб конь не чах в беде:

Скакун — игиду брат!

— Не беспокойся, Кероглу! — ответил Хамза. — Поможет аллах, приедешь — увидишь!

— Езжай, Хамза! — сказал Кероглу, — но смотри, передай Хасан-паше и эти мои слова:

Ступай и паше передай — я прошу:

Гырата возьму, у него не оставлю.

Богатства возьму, уничтожу пашу.

В табунах — жеребят, лошадей не оставлю.

Чашу я осушил — и сгустился туман.

По Гырату тоскую, безумен и пьян.

Знай, паша, что тебе не удастся обман.

Все разрушу, твоих крепостей не оставлю.

Коль пойдет Кероглу, значит, праведна месть.

Хлынет дождь — и обвалов в нагорьях не счесть.

Знаю, девушек много припрятанных есть:

Ни одной, кипариса стройней, не оставлю!

— Охотно, Кероглу, передам. Но и ты приезжай поскорее! Сказав это, Хамза стегнул Гырата и скрылся с глаз. Кероглу приехал вернуть Дурата, а упустил из рук Гырата. Сел Кероглу на землю у ворот мельницы и послушаем, что спел:

Если мельником стал, то людей созывай, —

Чтоб зерно для помола нашел Кероглу,

Получил ты Дурата, Гырата отдав, —

Так терзайся, печален и зол, Кероглу.

Нет Гырата, ушел он из рук, словно тень,

И осталась тоска, и нерадостен день,

Так мели свое просо, пшеницу, ячмень,

И потом получай за помол, Кероглу.

Брал ты приступом гору, высокий хребет,

И рассеивал войско, питомец побед,

Слыл ты хитрым и опытным множество лет, —

Где ж твой опыт, куда он ушел, Кероглу?

Словно тень убежал, ускакал мой Гырат.

И в душе моей страшные раны горят.

Что скажу удальцам своим? Жизни не рад,

Плачь, о камень стучи головой, Кероглу!

Кероглу сам проголодался и конь его остался без ячменя. Мельник же заперев воду, удрал. Кероглу так и уснул, не поев, не попив. Когда же настало утро, смотрит, идет какой-то крестьянин, погоняя двух навьюченных быков. Крестьянин подошел, посмотрел на Кероглу, оглядел его одежду и сказал:

— Послушай, брат, где мельник?

— Мельника нет. Теперь на мельнице я, — ответил Кероглу.

Крестьянин не поверил. Но Кероглу, не дав ему опомниться, быстро снял чувалы[94] и поволок на мельницу.

— А что, брат, есть тут ячмень? — спросил он. — Конь голоден. Боюсь, как бы не заболел. Позволь, я отсыплю ему немного ячменя.

— Два чувала с ячменем, а два с пшеницей, — ответил крестьянин.

Смотрит Кероглу, чувалы с ячменем не полны. Торопливо пересыпал он весь ячмень в один чувал и поставил перед Дуратом. Крестьянин хотел было схватить мешок, но Кероглу только покосился на него, и крестьянин понял, что мельник этот особенный — начнешь с ним спорить, да без головы останешься. Отошел и стал в сторонке. Кероглу и сам был голоден. Пока Дурат ел свой ячмень, он перемолол всю пшеницу. Потом, налив в корыто воды, замесил тесто, развел огонь, испек чурек. Заколол одного быка и изжарил шашлык. Поел так, что пояс чуть не лопнул, и тогда обернулся к крестьянину. Видит, крестьянин молча уставился на него и глядит широко раскрытыми глазами.

— Ну, дядюшка, — сказал Кероглу, — не пугайся, во что ценишь все, что я съел?

Крестьянин молчал. Увидел Кероглу, что тот слова вымолвить не может от страха, вынул деньги и уплатил ему и за ячмень и за муку, и за быка вдвое больше того, что они стоили. Крестьянин остался доволен. Вскочил тогда Кероглу на Дурата и поехал.

Удальцы и женщины были в большой тревоге за Кероглу. Не сводя глаз с дороги, сидели они и ждали его. Смотрят, идет Кероглу. Идет, но как? Дурят следует за ним на поводу, сам же он идет, понурив голову, точно это не Кероглу, а мельник. Удальцы и женщины поняли, что Хамза обманул Кероглу и увел Гырата. Все опустили головы. Ни поклона, ни привета.

Кероглу подошел. Вышел ему навстречу Эйваз и послушаем, что спел:

Теперь ты сделался купцом —

Со сделкой поздравляю!

Ты научился торговать —

Со сделкой поздравляю!

Зачем ты здесь[95] средь бела дня:

Ночь нынче в сердце у меня.

Ты Кял-оглану дал коня, —

Со сделкой поздравляю!

Эйваза, что оставил ты,

Игидов, что ославил ты,

В придачу что прибавил ты?

Со сделкой поздравляю!

В каких переделках ни бывал Кероглу, но никогда-еще удальцы не встречали его так. На этот раз и женщины на него не взглянули, и воины не поклонились ему. Горькие упреки Эйваза тяжким камнем легли на душу Как ни крепок был Кероглу, а и он чуть не заплакал. Прижал к груди свой саз и печально запел:

Все изменчиво в мире — и время, и нрав.

Почему ты печальна, душа, веселись.

Удальцы не ответили мне на поклон.

Почему ты печальна, душа, веселись.