Кэр-десятник - [13]

— Десятник, может мне изменяет зрение, но… вам не кажется знакомым этот знаменосец…

— Подожди — значок на его плече… Он не из нашей сотни случайно — по-моему третий десяток, ведь так?

— Я скажу больше… Я уверена, что это тот солдат, что марширует в строю прямо перед вами, десятник — практически не дальше от вас, чем я или Фалк…

И пока она смотрела на меня, мой собственный взгляд был прикован к кожаному мешочку у меня на поясе…

Глава 4

Картина была безрадостной… Серая земля, серое небо… Даже стены возвышающейся на севере твердыни, обычно ослепительно белые, сегодня казались пепельно-серыми. От всего этого на душе становилось настолько тоскливо, что двоих солдат, поочередно бросающих на сухую землю меченные кубики костей, легко можно было понять — все лучше, чем тупо пялиться перед собой, борясь с переходящей в сонливость апатией… Впрочем, не все оказывались столь понятливы…

Коснувшись плеча одного из игроков левой рукой, худощавый воин в местами грубо залатанной кольчуге, тут же продолжил мощным ударом правой. А затем пинком, бросил на землю и второго солдата, так и не успевшего схватиться за лежащий рядом меч. И лишь затем соизволил заговорить:

— Если бы на моем месте был враг — вас бы уже убили, мерзавцы! А сколько бы погибло потом из-за вашей безалаберности даже сложно представить! Если об этом узнает сотник, вас повесят на первом же дереве, идиоты!

Только что готовые драться до смерти, солдаты с каждым новым словом опускали головы все ниже, а краской покрывались все больше… Наконец один из них выдавил…

— Ну, Кер, чтоб тебе пусто было — не говори сотнику, он нас и правда повесит! Это вам артиллеристам хорошо — сидишь себе на холмике и в ус не дуешь! А нам… Один разок сели поиграть и тут на тебя нарвались…

Второй тут же закивал добавляя:

— Ну, что тебе стоит, десятник — в одной сотне ходим, не выдавай, а!

Десятник лишь усмехнулся, поглаживая рукоять короткого клинка:

— Чтобы вы без нас делали, пехтура — как в атаку так мы вас прикрываем, как развлекаться, так опять мы вас прикрываем — это уже привычка, честно слово! Ну, ладно…

Тут взгляд Кера неожиданно зацепился за кувшин, стоявший рядом с игроками — сам по себе кувшин, как кувшин, ничего необычного — такой положен каждому дозору, во избежание ситуаций, когда кто-то решит отлучиться за глотком воды, а второму тем временем свернут шею. Сейчас этот кувшин лежал на боку, опрокинутый одним из солдат, но вот только вытекшая из него жидкость цветом никак не походила на воду…

— Ах, вы…

Лезвие клинка на ладонь вышло из ножен — в глазах десятника появился ледок, не предвещавший солдатам ничего хорошего — в том числе и быстрой и легкой смерти…

— Подожди, десятник! Это не мы…

Солдаты уже сами схватились за оружие, не решаясь впрочем, обнажить его против вышестоящего командира.

— Это, правда не мы, поверь! Это приказ главнокомандующего: по случаю переговоров всем выдали вместо воды вино! Мы бы и играть не сели, если б не это: но раз уж разрешено — так разрешено! Ну, правда, поверь — если что ты о нас всегда доложить сможешь!

Десятник медленно выдохнул, убирая меч обратно в ножны. Затем еще раз брезгливо оглядев солдат коротко бросил:

— Если солгали — передам в руки Братьев Света. Как предателей. А что касается вина…

Одного пинка оказалось достаточно, чтобы кувшин с нарастающей скоростью отправился вниз по склону холму. И пока солдаты разочарованно следили за его полетом, десятник уверенно зашагал дальше вдоль гребня — к расположению своей баллисты.

— А я говорю, что мы итак по колено в крови, священник! Хватит, навоевались. Худой мир лучше хорошей войны, а у нас и хорошей-то не было!

Солдат в легком кожаном шлеме аж покраснел от злости, размахивая руками так, будто пытался взлететь. Впрочем, на его собеседника, невысокого тощего человека, с накинутым поверх брони грязно-серым плащом, ни его вид, ни его слова, не произвели ни малейшего впечатления:

— Ты, говоришь, как предатель, Грантак. Дело Света не знает компромиссов. Гнездо Тьмы должно быть выжжено, и мне прискорбно слышать, будто наш маршал снизошел до переговоров с этим мерзким чернокнижником, этим чудовищем в обличье человека… с этим самозванцем называющим себя повелителем севера!

Голос обладателя серого плаща чуть не сорвался на визг, пока он произносил слова, впрочем, понадобилось лишь мгновение, чтобы блеснувший в глазах огонь фанатизма угас и интонации вновь стали напоминать мед:

Хотя я не буду упрекать тебя, миролюбивый ты мой — мне и самому неприятно, что столько жизней принесено в жертву войне, жизней людей, единственная вина которых — в их невежестве! Вспомни, разве я хоть раз призывал вас к войне с народом севера — разве не говорил я, что все люди братья в Свете!

— Ну, говорил, говорил…

Лицо солдата сохраняло выражение мрачного упрямства — видно было что разговор этот идет уже далеко не в первый раз…

— Но одно дело мирные крестьяне, жертвы обмана и другое, совсем другое — добровольные пособники Тьмы! Чернокнижники и прочие злодеи свившие гнездо здесь — в этой цитадели! И я спрашиваю тебя, невежественный ты наш, почему же мы останавливаемся теперь?! Теперь, когда мы находимся у самых стен этой твердыни Тьмы, этой Черной крепости!!