Кентийский принц - [4]

Через два дня прибыли две с половиной тысячи воинов, присланных королем. Возглавлял их двоюродный дядя короля, граф Итер де Сартон, с которым отношения у меня сразу не сложились. Очень, видать, ему не хотелось мне подчиняться, и он, ссылаясь на то, что является родственником короля, сразу стал демонстрировать свою значимость и величие. Поэтому, несмотря на то что в его войске еще не успели установить шатры и палатки, послал ко мне посыльного с приказом прибыть к нему на доклад. Я прекрасно понимал, что такое может произойти, и поэтому ожидал чего-то подобного. Не став ни удивляться, ни возмущаться, я просто попросил посыльного передать графу, что следует точно выполнять приказ короля.

Прибывшие расположились в полукилометре по левую руку от нас, в самом широком месте реки, и принялись патрулировать местность вдоль реки и прилегающую к ней территорию. Нет, все было грамотно и правильно – и расположение лагеря, и его обустройство, правда, потом что-то патруль не поделил с патрулем местного барона. Был какой-то скандал – я, честно сказать, не вникал, по всей вероятности, граф дал приказ своим воинам и офицерам с нами не общаться, и те старались даже не смотреть в нашу сторону. Ну, а мне было совершенно безразлично, я готовился сдать свои позиции королевским воинам и вернуться домой, очень уж этот месяц был насыщенным на события.

Степняки, расположившиеся в полутора километрах от реки, старались всеми силами испортить нам жизнь. И поэтому каждую ночь, а то и днем, небольшими группами по десять – пятнадцать человек делали набеги на нашу территорию. В основном в стороне королевских войск, так как, попробовав однажды это сделать с нашей стороны, их группа была порвана котами, в связи с чем активность степняков в этом районе резко упала. Река была мелкая, имела много бродов, особенно в летнюю жару, и проблем при пересечении ее не было ни у нас, ни у них.

После общения с нашими разведчиками у меня родился план, правда рискованный и авантюрный. Шатер хана Юсуфа, а также шатры шамана Седого Пта и двоюродного брата хана стояли чуть в стороне от общего лагеря степняков. И возникла у меня мысль выкрасть хана, тем более Март уже пару раз подбирался к шатрам почти вплотную. Обговорил все со своими разведчиками и прихватил с собой десяток кентийцев… Ведь если получится, кому-то же надо Юсуфа нести. В свое время, еще только узнав, какую подлость затевает герцог, я дал команду своим швеям пошить маскхалаты, набросав эскиз что-то типа «кикиморы» – с желтыми, коричневыми и зелеными полосками ткани, при этом в капюшоне открытыми оставались только глаза и рот. Вот теперь они опять пригодятся.

В самом начале ночи нас переправили на лодках, и мы волчьим шагом направились в сторону лагеря хана Юсуфа. Лагерь находился на небольшом холме, до подножия которого тянулось несколько промоин, образованных стекающими ручьями воды во время дождей. Вот мы и решили их использовать, чтобы подобраться к хану Юсуфу. Кентийцев оставил в самом начале промоины, а сам с Мартом и Саймом осторожно двинулся к самому лагерю. Когда промоина закончилась, нам надо было преодолеть еще метров сто открытого пространства. Впереди полз Март, потом я, замыкающим был Сайм.

Лагерь спал, да и была уже середина ночи, только караульные сидели у костров, иногда приподнимаясь и вглядываясь в темноту. Пыль от сухой травы забивалась в нос, и очень сильно хотелось чихнуть, я просто неимоверным усилием сдерживал это желание. Наконец мы добрались до задней стороны шатра хана, я приготовился разрезать полог, а Март и Шорто поползли вокруг, чтобы снять часовых у входа в шатер. Когда они удалились, я осторожно разрезал кинжалом ткань шатра и проник внутрь. В шатре стоял запах немытого тела, бузы (местной браги)… Я услышал сопение спящего мужчины. В центре шатра стояла небольшая жаровня с тлеющими углями, дающая совсем немного света, при котором можно было различить, что и где находится.

Осторожно, пытаясь ничего не зацепить по дороге, я приблизился к хану, толкнул его и, когда он открыл глаза, зажал рукой ему рот и резко ударил в солнечное сплетение. Тот вылупил глаза и открыл рот, пытаясь вдохнуть, а я тем временем всунул ему в рот заранее приготовленный кляп. Перевернув его на живот, принялся вязать ему руки. В это время в палатку заглянул Шорто, и, увидев, что я вяжу Юсуфа, они с Мартом по очереди затащили тела двух часовых. Закончив вязать руки хану, накинули на него какое-то темное покрывало, дополнительно связав ноги. Практически беззвучно вытащив его через прорезь в шатре, двинулись в обратный путь.

Возвращаться было намного тяжелее, приходилось тащить еще тушку Юсуфа, а тот, придя в себя, всеми силами пытался нам мешать, извивался как червяк. Хорошо хоть, пока тащили его по открытому пространству, он еще не пришел в себя, в промоине было немного полегче. Но двигались все равно полусогнувшись и несли хана с Саймом, ухватив за веревки, его связывающие.

Повезло, что ночь была безлунная. Кое-как дотащили хана до кентийцев, и, передав им куль с Юсуфом, я успокоился, правда, нам еще пришлось какое-то время ползти, удаляясь от лагеря. Но когда можно было уже сильно не прятаться, вскочили и, словно застоявшиеся кони, рванули к реке, пролетели последний километр очень быстро. Лодки нас ждали, и, что удивительно, похоже было, что дружинники и глаз не сомкнули, ожидая нас.