Кентерберийская сказочка - [3]

Я знал, что в душе надо быть осторожным. Они не любят, когда на них кто-то смотрит, но я смотрел только на него – на него одного. Раньше вообще не было отдельных душевых кабинок, все мылись вместе, но однажды губернаторского сына схватила чья-то намыленная рука, и он доложил папочке, что ему это жуть как понравилось; зато это не понравилось папочке, и общим омовениям был положен конец – теперь пощупать кого-нибудь, даже из простого любопытства, было почти невозможно.

Тристрам держался скромно. Он вошел в душевую кабинку, аккуратно обмотав бедра полотенцем. Заняв место ближе к краю, он повернулся лицом к стене. Я видел лишь его круглые розовенькие ягодицы, но по ним что-то себе представить трудно. Поворачиваться он не желал… не могу же я просто так пройти мимо, склониться ему через плечо, глянуть вниз, вздохнуть и отойти. Он выключил воду… ну, повернись же! Но рука его метнулась к полотенцу, и самое сокровенное опять надежно укрыто. В следующий раз сам вызовусь провести с ними тренировку.

ГЛАВА 4

Мама явно была не в настроении, отец спокойно поглаживал усы. Мое появление в гостиной осталось незамеченным.

– Но это очень важный клиент, дорогая, – сказал он ей.

– Мне плевать, кто он на работе, но в нашем доме это самый обычный человек, и устраивать в его честь прием я не собираюсь – тем более, ты мне говоришь об этом за час.

– Я и не прошу тебя закатывать прием – просто накормить его и его жену. Ничего смертельного. Еды в доме, как мне известно, хватает.

– Неужели нельзя было предупредить пораньше? А то за час!

Чуть поведя плечами, словно в испанском танце, мама скрылась в кухне, а отец мне подмигнул – никогда не знаешь, как реагировать на его подмигивания. Он любил говорить, что, когда мне исполнится восемнадцать лет, мы с ним пойдем в бар и как следует выпьем, – и при этом подмигивал. Я улыбался, а он подмигивал снова.

– А кто вечером придет? – спросил я.

– Всего лишь клиент. Отнюдь не королева. А твоей матушке лишь бы шум поднять. Он консультант по бизнесу, его компания выпихнула его в Кентербери и арендовала ему жилище, но какое-то жуткое, вот он и собирается купить дом, рядом с Траншанами. Пришлось пригласить его на обед – пусть посмотрит, как мы наш дом оборудовали, а твоя матушка взяла и завелась. Со слабым полом, мальчик мой, надо быть начеку. Верно? Как дела в школе?

Я испустил стон.

– Вот и молодец. Когда все дается без труда, тут и жди беды. Но твои старания окупятся, увидишь. Верно?

От обязанности сидеть с ними за обедом я открутился. У меня, как всегда, было много работы, и отец еще раз сказал, что я молодец, и подмигнул, взяв с меня обещание спуститься вниз попозже. Мама что-то пробурчала, сунула мне печеные бобы и пару яиц, после чего я метнулся наверх и сразу выглянул в окно… но в соседском саду никого не было.

Когда позвонили в дверь, и снизу понеслись приветственные охи и ахи, я не стал дергаться и продолжал спокойно заниматься. Через два часа мой нос учуял запах сигар – значит, обеденная церемония завершилась, и сейчас явится матушка и объявит мой выход. Я решил опередить ее и сам вышел из комнаты – мама как раз ставила ногу на первую ступеньку лестницы.

– Вот и ты. Мы как раз о тебе говорили. Мистер Холланд хочет расспросить тебя о школе. Там теперь учится его сынишка.

Холланд? Опять эта фамилия. Холланд? Бегающий, прыгающий и скачущий Холланд? Переезжает на нашу улицу? Вот это номер. Не может такого быть.

Чете Холландов было под сорок, может, чуть больше сорока. Оба светловолосые, стройные, она была в длинном, каком-то летучем брючном костюме из бархата – я заметил, как моя мама с любопытством разглядывала его. Волосы мистера Холланда чуть поредели спереди, зато сзади их было с избытком, он вырядился во все синее – синий костюм, синяя рубашка, синий галстук. Ее рукопожатие было слабым, ладонь – влажной. Он пожал мне руку крепко и по-мужски – мол, будем приятелями. И он, и она – уж слишком красивенькие, уж слишком в себе уверенные.

– Я и не знала, что в вашей школе есть такие взрослые ребята.

В ее голосе слышался какой-то акцент, какое-то подвывание. Она ждала ответа. Они все ждали ответа. Но что я мог ответить? Сын Джорджа Эпплби – тихоня.

– Диана. Ну, что ты, право.

Это был глубокий и мелодичный голос культурного человека, он решил выступить в мою защиту и незаметно для других подмигнул мне. Еще один?

– Вот уж не думаю, что я его смутила, правда же..?

– Келвин. Келвин Эпплби, – услужливо подсказала моя матушка.

– Ничуть не смутила. – Теперь пришел на помощь папочка. – Он продолжает учиться в школе, чтобы заработать себе стипендию для Кембриджа.

– В самом деле? – Мистер Холланд улыбнулся мне. – И много ли парней из вашей школы претендуют на стипендию?

– В этом году – только Келвин. Это опять-таки отец.

– Единственный из всей школы, – подхватила матушка.

Холланды понимающе переглянулись. А катитесь вы куда подальше.

– Ну, и что у вас за школа? Тристрам – ты его, конечно, не знаешь, он вдвое меньше тебя, – мой сын.

– Наш сын, – вставила его жена.

– …наш сын туда только перешел. Для него это нелегкое испытание – привыкать после Лондона, – и он нам мало что рассказывает. Но он освоится, это точно. Ты ведь его не знаешь?