Кентавр в саду - [74]

Рикарду пишет родителям, и они высылают ему деньги. Он едет в Марокко. Клиника производит на него удручающее впечатление, как и врач, старик с трясущимися руками и блуждающим взглядом, едва скрывающий алчность и хвастающий какими-то экзотическими операциями.

Несколько дней юноша проводит в клинике, но никак не может решить, оперироваться ему или нет. По правде сказать, ему страшно. Так же страшно ему было в ночь накануне ограбления, но когда пришло время действовать, наступило абсолютное спокойствие. Он вел себя как профессионал, служащие банка замирали под дулом его револьвера и покорно позволяли запереть себя в уборной. Однако теперь перспектива заснуть под наркозом и проснуться с лицом, исполосованным трясущимся скальпелем, приводит его в ужас. Врач-марокканец, видимо, не может и не хочет понять его состояния и настаивает на срочной операции, ссылаясь на соображения безопасности. Однако Рикарду считает, что для доктора главный мотив — деньги: в клинике нет больше ни одного пациента, так что врач, вероятно, нуждается. Под разными предлогами юноша откладывает операцию. Не признаваясь в том, что ему страшно, он пытается убедить себя, что всего лишь хочет соблюсти необходимые предосторожности. Надо как можно больше узнать о враче: мало ли, вдруг он окажется доносчиком. И потому однажды днем, когда в клинике никого, кроме него, нет, он проникает в кабинет врача и изучает архив. Ему попадается на глаза карточка соотечественника, бразильца, некого Гедали из Сан-Паулу. Он переписывает адрес: пригодится. Вечером врач заявляет, что операция должна быть во что бы то ни стало проведена на следующее утро. Комедия затянулась, бросает он раздраженно, и Рикарду видит, что это не шутка. Пора сматываться, думает он, и той же ночью собирает вещи и бежит. Какой-то бербер подбрасывает его до города на верблюде. Рикарду направляется прямиком в порт и находит судно, которое вот-вот поднимет якоря и отправится в Бразилию. Он предлагает взятку первому помощнику, за то, что тот возьмет его на борт, моряк соглашается, но с условием, что Рикарду выпрыгнет за борт прежде, чем корабль встанет на якорь в порту Сантус. Так он и делает. До берега добирается вплавь. Потом, скрываясь днем и совершая длинные переходы ночью, оказывается наконец в пригороде Сан-Паулу. Там прячется в заброшенном доме, где встречает странного типа, хиппи весьма зрелого возраста с огромными часами на шее. Завязывается разговор; Рикарду показывает ему адрес кондоминиума, спрашивает дорогу. Увидев имя Гедали, хиппи вскрикивает: да это же мой брат! Он убеждает Рикарду, что надо обязательно встретиться с Гедали: он поможет тебе добраться до Куритибы без риска, обещает хиппи.

Рикарду приходит на место. На всякий случай он предпочитает не показываться на глаза охранникам. Забор высок, но для него это — не преграда: в лагере подготовки боевиков он научился преодолевать и не такие препятствия. Ночью, используя в качестве шеста бамбук, выдернутый из ограды ближайшего свинарника, он запросто перемахивает через забор. Прячась в кустах и за деревьями, он находит по табличке на воротах дом Гедали. Входит через заднюю дверь. Но не Гедали встречает он в доме, а Титу.

Они смотрят друг на друга. Тита не кажется ни испуганной, ни удивленной, как будто давно ждала его. Она улыбается, он тоже улыбается в ответ. Она берет его за руку, ведет в чулан, что под лестницей. Там они тихо беседуют, рассказывают друг другу свои истории, и так пролетают часы. Тита слушает юношу, как завороженная, восхищается его отвагой, внутренней свободой. О том, чтобы изменить мир, она никогда не думала. Из спальни спускается Гедали, она так взволнована, что едва способна говорить. Что с тобой? — спрашивает он, заподозрив неладное. Ничего, говорит она, голова болит немного. Она знает, что состояние Гедали нестабильно, боится за его эмоциональное равновесие. Он отправляется спать, похоже, ни о чем не догадавшись.

На следующий день, когда Гедали уходит на работу, она отпускает прислугу: так ей спокойнее. Сыновья отдыхают на юге с бабушкой и дедушкой. Она делает несколько бутербродов и относит их юноше. Они опять долго разговаривают. В конце концов он признается ей в любви. Это случилось как-то вдруг, но он уверен, что чувство его серьезно. И предлагает ей бежать вдвоем. Жить они будут в глуши, где-нибудь в Риу-Гранди. Заведут немного скота, станут выращивать зерно, овощи, но не больше, чем необходимо для жизни — парень не желает создавать прибавочную стоимость. Но главное — любить друг друга. Любить как можно чаще. В полях, на траве. На берегах ручьев.

Тита растеряна, не знает, что сказать. Боится ранить юношу, уже и без того перенесшего немало страданий. Боится напрасно обнадеживать его. Но больше всего она боится самой себя. Просит дать ей время на размышления. Рикарду требует немедленного ответа, но Тита с улыбкой выскальзывает из его рук: уже вечер, Гедали вот-вот вернется.

До Гедали Рикарду дела нет. Он даже знакомиться с ним не хочет. Да и голос его слышит всего один раз, вечером 15 июля 1972 года: буду поздно, кричит этот самый Гедали от дверей, не жди меня. Рикарду, взволнованный, выходит из чулана: ему нужен ответ Титы. Сумасшедший, говорит она, прячься сейчас же. Но он, забыв об осторожности, обнимает ее здесь же, в гостиной.