Кенесары - [43]

Для укрепления казахской государственности Кенесары в это время поддерживал очень тесную торговую связь с Хивинским ханством. Со стороны казахов торговля велась тучными стадами овец, лошадей, изделий из кожи, продуктов скотоводческого хозяйства. Со стороны же Хивинского ханства в распоряжение Кенесары за сравнительно небольшую плату поступали порох, ружья, свинец, предметы первой необходимости.

Именно в этот период в государстве Кенесары наблюдалась относительная стабильность. Кенесары почувствовал себя подлинным властелином, настоящим ханом. Казалось, что его мечта, вековечная мечта казахского народа о создании независимого, самостоятельного и сильного государства наконец сбывается. Это чувствуется из письма Кенесары Генсу в начале 1843 года. Кенесары не оправдывался, он указывал на то, что заставил своими действиями против Коканда, Бухары и Хивы перекочевать в пределы российских владений роды и Старшего, и Младшего, и Среднего жузов, и даже содействовал в сборе налогов Ахмеду и Арслану Джантюриным. И в этих его словах сквозило то, что он себя считал уже полноправным правителем степи и постоянно уверял, что является другом империи и как правитель просит освободить своих близких родственников, а среди них и Губайдуллу Валиханова. И для этого у него были веские доводы. К этому времени у него в подчинении было около 5 тысяч аулов и множество родов — баганалинского, аргынского, двух племен джугары и тюменьчакты, табынского, таминского, чиклинского, чумекеевского, яппасского и других. В этих аулах бойко шла торговля. И как полноправный властитель, Кенесары в своих письмах указывал на необходимость полного освобождения близких ему людей. И, конечно, Обручев не простил того, что мятежник не просто просил, а постоянно требовал для себя того, что ему вообще не положено.

И Обручев обратился к казахам Младшего жуза с грозным воззванием, где Кенесары объявляется преступником, к которому не может быть никакого снисхождения, а те, кто следует за ним, не останутся без должного наказания. Это воззвание было обращено скорее к тем родоправителям, которые были уже противниками Кенесары. У последнего на конец 1843 года имелось до трехсот кибиток туленгутов и до 10 тысяч лошадей — огромная сила, способная противостоять даже очень сильному противнику.

Спокойны были оренбургские рубежи, где Кенесары, искусно лавируя, укрепил мирные отношения с Перовским. В 1840–1842 годах отношения между Кенесары и Перовским достигли серьезных успехов. Кенесары получил от самого императора амнистию. Амнистия фактически означала, что Кенесары признается как бы отдельным владельцем, формально подчиненным российскому престолу. Наконец, Перовский прекрасно понимал, что просто так Кенесары не взять, и потому стал применять тактику, которая способствовала бы укреплению Оренбургской администрации, и здесь Кенесары Касымов становился даже важным союзником Перовского и всей Оренбургской администрации. Но, к сожалению, эти почти дружеские отношения между Перовским и Кенесары все-таки не стали плодотворными. И главной причиной было то, что оба они стремились к разным целям.

Военные действия, которые Кенесары предпринял в пользу бухарского эмира и захватил укрепления кокандцев, вызвали озабоченность со стороны Перовского. Он писал: «Неужели вы собираетесь начать борьбу с кокандским ханом?» В ответ на это Кенесары указал, что в борьбе против кокандского хана у него были личные притязания: «Находившиеся при нас роды отняты кокандцами, которые прежде еще убили старших братьев моих: Саржана-султана, Есенгелди-султана, Айтжан-султана, Касыма. Ныне в 1841 году мы отправили на Коканд войско, чтобы выручить находившиеся там роды». Из этих родов остались 6600 кибиток. Формально эти 6600 кибиток, или приблизительно более 30 тысяч человек, находились в подданстве России. И, естественно, такие действия Кенесары, как возвращение из Кокандских пределов подданных России, навели Перовского на мысль постепенно привлекать его на свою сторону.

Один из противников Кенесары Касымова, султан Ахмед Джантюрин, предупреждал Оренбургскую администрацию и самого губернатора о том, что Кенесары хочет только выиграть время. Эти сомнения разделял и председатель Пограничной комиссии Гене. Однако Перовский полагал, что восстание Кенесары и его борьба против среднеазиатских ханств является ответом на те действия, которые предпринимали западно-сибирские администраторы, в том числе и Горчаков. И потому он в определенной степени пренебрегал предупреждениями личного противника Кенесары — Ахмеда Джантюрина. Вместе с тем Кенесары не мог опереться полностью на среднеазиатские ханства.

Известные обстоятельства, которые он никогда не забывал, привели к тому, что многие роды, которые приняли подданство Кенесары как хана, испытывали большой недостаток в пастбищах; в это же время произошла массовая гибель скота. Множество добровольно покинувших свои места родовых структур оказалось без удобных земель, без водопоев, без пастбищ.

Государственное устройство Кенесары находилось, если можно так сказать, в устойчивой нестабильности. И предпринимаемые Кенесары-ханом меры по усмирению этих родов, по претворению в жизнь своей главной цели постоянно наталкивались на нехватку материальных и земельных ресурсов, на нехватку всего того, что необходимо было для создания его государства.