Кембрийский период - [126]

— Что за глупость брить затылок?

А у викария и правда была плешинка. Рис поначалу думал — лысеет человек. Оказалось — нет, специально выстриг. Так ему положено, бедняге.

Оставалось признать — правление Пенды-язычника пошло Мерсии на пользу и она, кажется, за все эти годы превратилась в нечто пристойное. Такое, которое доброму камбрийцу и союзником назвать не позор. Ну а Окта вообще милейший человек.

Явилась Немайн. Посмотрела. Машина взведена, камень в праще. Осталось выстрелить.

— Поздравляю, мой принц, — сказала совершенно искренне. — Ты меня удивил, я совершенно не ожидала такого достижения… Радуюсь за твой народ — у них очень умный и распорядительный правитель.

Ради первого выстрела она принарядилась и совсем не выглядела монашкой! Белое платье, красный плащ с золотой фибулой. Под плащом плед — красно-зеленая увязка с сыном. Четыре цвета, как и положено дочери хозяина заезжего дома.

Но сейчас главным был выстрел.

Рис опустил рычаг. Храповик соскочил с оси, и ящик с камнями рухнул вниз — а другая сторона рычага, лапа с пращей, — вверх. Лапа поднималась, и верхний конец пращи норовил соскочить с большого крюка — единственной металлической части устройства. И наконец сорвался. И камень пошел вверх. Его провожали взгляды… А провожать оказалось и некуда, пришлось встречать. Камень не захотел лететь к холму, просто поднялся в небо, осмотрелся — и ринулся вниз! Обратно на мангонель!

Первой среагировала сида. Заорала:

— Ложись! — и плюхнулась наземь, сдвинув маленького на живот и свернувшись вокруг него, как гусеница. Сверху немедленно упал Харальд.

Рис немедленно сгреб жену в охапку и повторил маневр. Вздрогнула земля. И больше ничего. Принц поднялся, протянул руку жене.

— Прости, родная. Я зря зазвал тебя на первый выстрел…

— Ты меня спас! Но посмотри — камень воткнулся в основу машины…

Точнее, в основание. Слишком прочное, чтобы разворотить его даже таким ударом. Рис не знал и знать не мог, но подобные деревянные конструкции подпирали броню на первых броненосцах. И держали чугунные ядра куда как тяжелее и быстрее непослушного камня…

Сразу нашлась работа лекарке — пара зевак получила таки по щепке. Но ничего опасного. Еще одну щепку вынул из кольчуги один из телохранителей посла — закрывший своим телом не пожелавшего кланяться графа.

— Земля сотряслась, — улыбнулся Окта. — И, если возможно поправить прицел, то я не могу назвать это неуспехом.

— Можно, — сообщила Неметона, из-под руки разглядывая вознесшийся на полдюжины человеческих ростов крюк. — Вы зачем все четыре накладных кольца на лапе оставили?

— А для чего их делать, если не одевать на крюк?

— А для того, чтобы при желании можно было вот такой трюк проделать — "огонь на себя" называется. Так что взводите заново. И снимите три кольца из четырех…

С пятого выстрела второй мангонель засветил точно в пещеру. Принц Рис ходил в героях. А вечером произошел разговор с мерсийским послом…

— Она и правда армии стоит. — Окта был непривычно серьезен. — А королю Пенде нужна армия. Знаешь, зачем я еду к твоему брату?

Рис промолчал. Понял — началось настоящее дело. Не хуже войны с Гвином. Граф Роксетерский продолжил:

— Я рискну изложить дело сначала тебе. Потому что вижу — ты разумный человек и даже при небольшом домене союзник очень ценный. Потому хочу знать твое мнение… До недавнего времени Мерсия прекрасно справлялась с Нортумбрией одна, защищая и себя, и вас, бриттов. Некоторых даже под свою руку приняла — и мой город лучшее тому подтверждение, что мы друзья и дела иных столетий стоит забыть. Мы не только друзья — мы родня. Тому доказательство и я, и законный король Гвинеда Кадуалладр, сын Кадуаллона, внук Пенды. К сожалению, север Камбрии все еще боится нортумбрийцев. И терпит самозванца и предателя на престоле великого королевства.

— Мы все сочувствуем Кадуалладру, — согласился Рис. — И он законный король не только Гвинеда…

— Но и Британии? А вот тут ты не прав. Король Британии — это тот, кто способен поднять знамя британского единства. Я знаю Кадуалладра. Он почти святой — но именно поэтому не годится в короли. Тем более Британии. Он скорее годен в епископы. Тут же нужен властелин сильной, уверенной в себе державы, увитый славой побед. За ним должны пойти все.

Рису стало скучно и смешно.

— Ты говоришь о Мерсии и Пенде? Но Камбрия никогда не пойдет за саксом и язычником. Дружить мы сможем, и Кадуаллон вернейший тому пример. Но подчиниться — никогда!

— А мы никогда и не хотели вас подчинить, — улыбнулся Окта, — мы знаем, чья это земля. Вот только она теперь уже и наша… А потому мы хотим жить вместе. И не возражаем против верховного главенства Камбрии. Но если север слаб и более не может вести за собой остается юг. А юг — это Дивед. Потому я и еду к твоему брату.

Рис остолбенел.

— Это не может быть просто так, — выдавил наконец.

— Не может. Твой брат Пенде не родня, да и репутация у вашего королевства до недавнего времени была не воинственная. Но нам, Мерсии, нужен союзник. Видишь, я говорю прямо. Почему нам нужен союзник? Да потому, что две недели назад наш король получил от короля Уэссекса, мужа сестры и союзника, роскошный подарок, даже четыре подарка: сестру обратно. А также ее нос и оба уха. Отдельно.