Кельтские мифы - [7]

– Я все сделаю, – с радостью крикнул из мешка Гваул.

– Что ж, тогда и я с радостью заключу с тобой мир, как советуют мне Хевейт и Хрианон.

– Да, так мы тебе советуем, – подтвердили они.

– Принимаю, – сказал Пуихл. – Ищи себе поручителей.

– Мы будем его поручителями, – сказал Хевейт, – пока его люди не выйдут на свободу.

После этого выпустили из мешка Гваула, сына Клида, и его воинов – из темницы.

– Теперь потребуй, чтобы он назвал заложников, – сказал Хевейт, – которые останутся вместо него.

Хевейт сам подсказал Пуихлу, кого лучше взять, чтобы Гваул не обманул его.

– Давай заключим договор, – предложил Гваул.

– Мне довольно того, о чем говорила Хрианон, – ответил ему Пуихл.

Но они заключили договор и вписали в него пункт о заложниках.

– Поверь, господин, я так сильно избит, что мне требуется лекарь, столько ссадин и синяков у меня на теле. Позволь мне покинуть дворец, ведь я оставлю вместо себя рыцарей, которые все сделают, что ты им прикажешь.

– Я не против, – сказал Пуихл. – Иди.

И Гваул отправился восвояси.

И пиршественная зала, и дворец уже были убраны и готовы принять Пуихла с его воинами. Они немедленно уселись за столы, как сидели ровно год назад, и стали есть-пить и веселиться, а когда наступило время идти спать, Пуихл и Хрианон вместе удалились в свои покои.

Наступило утро.

– Мой господин, – сказала Хрианон, – поднимись и одари менестрелей. Сегодня никому не отказывай.

– С превеликим удовольствием, – ответил ей Пуихл, – и сегодня, и завтра, и во все дни, что мы будем пировать.

Пуихл приказал всем замолчать, а просителям, менестрелям подходить по одному и называть, какие подарки им хотелось бы получить. Потом все опять уселись за столы, и веселье продолжалось своим чередом. Пока не кончился пир, Пуихл не отверг ни одну, даже самую малую просьбу.

Потом он сказал Хевейту:

– Мой господин, с твоего разрешения завтра я отправляюсь домой в Давед.

– Отправляйся, и пусть с тобой будет удача. Только назначь день, когда Хрианон должна последовать за тобой.

– Мы едем вместе.

– Таково твое желание, господин? – спросил Хевейт.

– Да, клянусь небом, – ответил Пуихл.

На другой день Пуихл и Хрианон выехали в Давед и нигде не останавливались, пока не показался дворец в Нарберте, а там уж их ждали по-праздничному накрытые столы. Множество знатных мужей и жен приехали их поздравить, и всем Хрианон припасла богатый подарок: браслет, кольцо или драгоценный камень.

Два года правили Пуихл и Хрианон своим королевством, богатея день ото дня и ни о чем не тревожась.

На третий год призадумались воины Пуихла, отчего это у их любимого вождя и названого брата до сих пор нет наследника, и порешили они поговорить с ним, а для этого выбрали город Преселай, что тоже в Даведе.

– Господин, – сказали они, – увы, ты уже не так молод, как некоторые из нас, и мы боимся, что с этой женой у тебя не будет наследника. Возьми себе другую жену, и пусть она родит тебе сыновей. Не вечно ты будешь с нами, и, хоть ты любишь свою жену, придется тебе подчиниться.

– Не так уж долго она моя жена, – возразил им Пуихл. – Все еще может быть. Дайте мне год, а потом я сделаю, как вы пожелаете.

Рыцари согласились.

Год был на исходе, когда Хрианон родила мальчика, который появился на свет в Нарберте. В ту ночь, когда Хрианон рожала, много женщин собралось во дворце, чтобы ухаживать за матерью и младенцем, и все они спали, и Хрианон вместе с ними. Шесть женщин, что были в покое Хрианон, изо всех сил боролись со сном, но к полуночи все-таки заснули и пробудились только на рассвете. Пробудились – и не нашли младенца.

– Ой! – вскрикнула одна из женщин. – Мальчика нет!

– Нет! – испугалась другая. – Даже если нас убьют, нам и этого мало за наше ротозейство!

– Неужели ничего нельзя сделать? – заплакала третья.

– Можно, – заявила четвертая.

– Что же? Что? Что? – загалдели все разом.

– Недавно ощенилась борзая. Надо взять у нее пару щенков, убить их, вымазать лицо и руки Хрианон кровью, а вокруг разбросать собачьи кости. Скажем, она сама убила своего сына, и ей ни за что не поверят, потому что она одна, а нас шестеро.

Так они и сделали.

Хрианон проснулась и спросила:

– Где мой сыночек?

А ей ответили:

– Госпожа, не спрашивай нас о своем сыне. Бог знает сколько синяков и ссадин заработали мы, сражаясь с тобой, потому что никогда еще не видели женщину сильнее тебя. Разве не ты убила и съела своего сына? И не вздумай обвинять нас в его смерти!

– Стыда у вас нет, но Бог все видит, – ответила им Хрианон. – Ваши обвинения лживы. Наверное, вы все напридумывали из страха, но клянусь Божьим именем, что не оставлю вас в беде.

– Не будем мы брать на себя чужую вину.

– Не надо брать на себя ничью вину, просто скажите правду.

Как ни умоляла Хрианон своих прислужниц, как ни грозила им Божьей карой, они упорно стояли на своем.

Наконец проснулся Пуихл и следом за ним все его воины и вся прислуга во дворце. От него ничего нельзя было скрыть, потому что злая весть уже распространилась по стране и о ней узнали все, кому надо и не надо было знать. Рыцари явились к Пуихлу и потребовали, чтобы он прогнал от себя жену, так как она совершила великое преступление. Пуихл же им ответил, что они имеют право требовать этого, только если его жена бесплодна.