Кельтская Шотландия - [3]
«Мой друг, когда ты, навострив глаза, продолжишь открывать все больше хорошего на худшей стороне, помни, что тот же процесс должен пропорционально увеличивать и показывать тебе гораздо больше хорошего на лучшей стороне… У Бога есть Его архангелы, и Он общается с ними; хотя Он же создал червя и прекрасно видит все, что в нем хорошего».
Предположим, что хорошее есть по обе стороны в любом политическом конфликте, ибо это почти несомненно так. Однако будем помнить и о том, что хорошее может быть врагом лучшего. В этой книге я обратилась к периоду, которому, на мой взгляд, историки не уделяют должного внимания. На самом деле существует много здравых и тщательных работ, посвященных предыстории шотландцев и Темным Векам. Объем и ценность этих научных трудов увеличиваются из года в год. Однако XI, XII и XIII века, роковые столетия в европейской истории, практически игнорируются всеми исследователями, включая и наших отечественных историков. Прошли столетия, прежде чем появилась Шотландия Роберта Брюса, и мы располагаем некоторыми сведениями по крайней мере о двенадцати предшествующих веках; многие составляющие элементы тогдашней истории в той же степени являются частью истории современной Шотландии и могут пролить свет на непреходящие и запутанные проблемы, скрывающиеся за страницами сегодняшних утренних газет.
Я чрезвычайно признательна многим писателям и издателям, имена которых приведены в библиографии, а особенно — господину Алану Орру Андерсону за его монументальное собрание сведений из шотландских, ирландских, английских и скандинавских источников; профессору Галбрейту из Эдинбургского университета за то, что он любезно согласился прочесть рукопись этой книги и сделал множество ценных замечаний; герцогу Роксборо и Национальной библиотеке Шотландии за разрешение воспроизвести знаменитые портреты из Хартии Келсо; сэру Джону Лорну Мак-Леоду, любезно предоставившему мне ценные книги; и господину Джону Мак-Кею за карту и генеалогию.
Агнес Мак-Кензи
Северное море, близ Хенстолма
Август 1938 г.
Часть I
80-843 гг
Естественная любовь к нашей родной стране должна безраздельно корениться в наших сердцах… Все люди таковы по своей природе, которая в необходимости вынуждает их в меру своих сил трудиться на благо родины и выполнять общую волю своей родной страны.
Жалоба Шотландии
ГЛАВА I
ДАЛЕКИЙ ОСТРОВ
До 80 г. н. э
В те времена у них не было компаса, только Полярная звезда и нервы.
Г. Томлинсон
Хотя любой взрослый человек своими глазами видел, как меняет очертания и цвета политическая карта Европы, еще и по сей день мы склонны считать государством некую территорию, границы которой будто бы установлены раз и навсегда. Такие представления, конечно же, удобны для народов, населяющих страны, чьи рубежи сегодня определяются какими-либо естественными географическими чертами, ясными и непреложными: большая часть нашей собственной границы проходит по морю. И тем не менее, на протяжении многих веков с того момента, как начинается наш рассказ, такой страны, как сегодняшняя Шотландия, не существовало. Прошло около пятисот лет — временной промежуток, равный тому, что лежит между нашими днями и смертью Якова II у стен исчезнувшего города Розбурга[1], — прежде чем маленькое королевство скоттов захватило ничтожную часть той территории, которую мы сегодня называем Шотландией. И понадобилось еще двенадцать столетий — больше, чем отделяет нас от Карла Великого, — прежде чем в состав Шотландии вошли все те земли, на которых она располагается ныне. Еще не прошло и семисот лет со времени битвы при Ларгсе. В действительности, Шотландия приобрела современные очертания только в 1482 г. Что же касается народа, населяющего ее, то единая шотландская нация едва ли сформировалась до сих пор. Менее двух столетий назад Шотландское королевство, обладающее более длительной историей, чем большинство других европейских государств, все еще населяли два совершенно разных народа, конечно, объединенных одной короной, единой центральной системой управления, но, в отличие от населения современной Франции и Англии, сохранявших различия в языке, одежде, административной системе, образе жизни. Различались даже стандарты мер и весов. Если же перенестись в глубь веков еще на 900 лет, мы обнаружим пять народов со своими независимыми правителями; причем каждый из пяти народов обладал собственным языком и культурой, а некоторые из них отличались друг от друга больше, чем население Хайленда и Лоуленда в 1745 г.
Все это следует помнить, чтобы правильно понять то, о чем пойдет речь в этой книге. Стоит также держать в памяти и следующее обстоятельство: если бросить взгляд на Шотландию примерно на полпути между периодом правления Кеннета Мак-Альпина и битвой при Куллоден-Муре[2], мы обнаружим, что это странное скопление маленьких народностей было все-таки способным на нечто большее, чем формальная уния. В военном лагере, расположившемся к югу от Стерлинга в канун Иванова дня 1314 г[3]., можно было услышать французскую, гэльскую, английскую, возможно даже валлийскую, речь, сдобренную фламандскими и норвежскими выражениями, а также общепонятную вульгарную латынь. И тем не менее воины, которые выходили из леса, преклоняли колени для молитвы, обратившись лицами к восходящему солнцу, и шли воевать за Шотландию, были объединены общей национальной идеей. И нам известен ход исторических событий, приведший к битве. На протяжении дальнейшего изложения мы не раз упомянем о приливах и отливах народной воли к единению, ибо этот фактор всегда играл решающую роль во всех событиях истории Шотландии. Конечно, не он один определял исход той или иной битвы: это единство ощущалось шотландцами даже в битве при Флоддене
История Шотландии известна отечественному читателю в основном по романам Вальтера Скотта, посвященным бурной переломной эпохе Английской революции и падения Стюартов. В остальном Шотландия появляется на страницах книг и журналов только в роли непримиримой противницы Англии. И уж совсем мало внимания уделяется тому периоду, когда оба государства мирно сосуществовали, а седые времена основания шотландской государственности совершенно ускользают из поля зрения исследователей. Именно об этой эпохе и повествует книга Агнес Мак-Кензи.
Среди великого множества книг о Христе эта занимает особое место. Монография целиком посвящена исследованию обстоятельств рождения и смерти Христа, вплетенных в историческую картину Иудеи на рубеже Новой эры. Сам по себе факт обобщения подобного материала заслуживает уважения, но ценность книги, конечно же, не только в этом. Даты и ссылки на источники — это лишь материал, который нуждается в проникновении творческого сознания автора. Весь поиск, все многогранное исследование читатель проводит вместе с ним и не перестает удивляться.
Основу сборника представляют воспоминания итальянского католического священника Пьетро Леони, выпускника Коллегиум «Руссикум» в Риме. Подлинный рассказ о его служении капелланом итальянской армии в госпиталях на территории СССР во время Второй мировой войны; яркие подробности проводимых им на русском языке богослужений для верующих оккупированной Украины; удивительные и странные реалии его краткого служения настоятелем храма в освобожденной Одессе в 1944 году — все это дает правдивую и трагичную картину жизни верующих в те далекие годы.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Первая мировая война, «пракатастрофа» XX века, получила свое продолжение в чреде революций, гражданских войн и кровавых пограничных конфликтов, которые утихли лишь в 1920-х годах. Происходило это не только в России, в Восточной и Центральной Европе, но также в Ирландии, Малой Азии и на Ближнем Востоке. Эти практически забытые сражения стоили жизни миллионам. «Война во время мира» и является предметом сборника. Большое место в нем отводится Гражданской войне в России и ее воздействию на другие регионы. Эйфория революции или страх большевизма, борьба за территории и границы или обманутые ожидания от наступившего мира — все это подвигало массы недовольных к участию в военизированных формированиях, приводя к радикализации политической культуры и огрубению общественной жизни.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.