Казус бессмертия - [25]
Фролов нажал кнопку звонка на столе. Вошли два рослых солдата. Они взяли Шенгеле за руки, легко сдернули его со стула и вынесли в коридор. Улыбка застряла у Йозефа на посеревших губах, а ноги его печально заволочились по полу…
Глава пятая
Коридор жил своей жизнью. Он жил ею и раньше. Но тогда Шенгеле не знал русского языка. Все разговоры и крики, иной раз доносившиеся из-за двери, воспринимались, как пустые, ничего не значащие звуки, которые были сродни шагам надзирателей.
Теперь все изменилось. Йозеф научился понимать. И жизнь стала хоть и немного, но, все-таки, интересней. Двери соседних камер хлопали нечасто. В-основном, заключенных приводили и уводили молча. Но бывали исключения.
Так, например, однажды в коридоре раздались шаги нескольких пар ног, и остановились у камеры, расположенной напротив той, в которой сидел Шенгеле. Человек, которого привели, разговаривал громким приятным баритоном. Он, ни на секунду не замолкая, вещал:
– Согласитесь, товарищ лейтенант, ведь никакая подписка не снимает обязательств перед всем человечеством. Да, существуют интересы нашего социалистического государства, но вопрос контакта с инопланетянами лежит гораздо дальше и глубже этих интересов. Это, если хотите, достояние всей мировой общественности. И правду об инопланетном разуме должен знать каждый землянин! Поэтому я не считаю себя предателем…
Голос Сухова спокойно перебил:
– Вы можете считать себя кем угодно, хоть – невинной овечкой. Нам это не интересно. Мы свою работу уже сделали. Но, если б вы были таким принципиальным гуманистом и ученым-правдолюбом, то передали бы информацию на запад бесплатно…
– Так я понес накладные расходы! Я несколько раз ездил на встречу с человеком из английского посольства в какие-то засранные гаражи, расположенные на окраине Москвы…
– Да. За все время вы потратили шестьдесят копеек в метро и один раз четыре рубля на такси. Это – накладные расходы. А информацию по Тунгусскому метеориту вы продали за десять тысяч долларов. И собирались за пятьдесят тысяч продать информацию о медицинских исследованиях останков гуманоида в скафандре, раздавленного мамонтом и вмерзшего вместе с ним в лед под Якутском. Ничего себе – накладные расходы! На Луну слетать можно… Хорошо хоть, что английским шпионом оказался наш сотрудник, специально подосланный к вам, чтобы проверить, чем вы дышите…
– Как? Это правда?
– В суде узнаете. По количеству приобретенных лет. За накладные расходы…
Дверь в камеру хлопнула, и разговор на столь интересную тему был закончен.
Несколько дней в другой камере находился узник, который, почему-то, не боялся своих тюремщиков. Он постоянно стучал в дверь и орал в глазок всякие непристойности. Но самым странным было то, что частенько он высказывался на политические темы, и никто его за это не пристреливал на месте. Лишь когда он конкретно надоедал надзирателям, дверь в его камеру открывалась, раздавались гулкие звуки, напоминающие удары папуасского барабана, и сосед умиротворенно замолкал на несколько часов. Потом он опять начинал что-нибудь кричать, или громко петь различные песни. Пока в очередной раз не надоедал… Самыми ходовыми из его выражений были:
– Вы все − коммунистические фашисты! Ленинизм – говно! Советский Союз – сборище придурков! Да здравствует капиталистический интернационал! Дальше психушки не упрячете, сволочи! Хочу бабу!
Было много других высказываний, но тогда Шенгеле их еще не понимал. Зато запомнил по куплету из двух исполняемых, в-основном, по ночам, песен:
Потом его увели. Когда он уходил в сопровождении тюремщиков, по коридору пронесся его последний вопль:
– Да здравствует советская психиатрия, самая добровольная психиатрия в мире!
В один из обычных дней утреннюю тишину коридора разорвал женский крик. Он сопровождался звуками шагов и лязгом открывающейся двери соседней камеры, той, где раньше сидел крамольник антисоветской направленности. Шенгеле подошел ближе к глазку и прислушался. По коридору вели женщину. Она плакала и, периодически вскрикивая, произносила скороговоркой:
– Но, я клянусь, я ничего не знала! Я клянусь… он мне ничего не говорил… я даже понятия не имела о делах мужа… я не знала, что он предал… я клянусь! Олег, ведь вы же с Пашей друзья! Ведь вы же работаете вместе!
Голос, странно похожий на голос Сухова, но какой-то неживой и черствый, крикнул:
– Заткнись, сука! Какой я тебе Олег!
– Но ведь мы же дружим семьями… дружили… Он же, как обычно, поехал сопровождать театр на гастроли… Я не знала, что он сбежит… туда…
– А шмотки заграничные втридорога продавать друзьям знала как? Я тебе теперь устрою! Подстилка фарцовочная!
Раздался резкий звук пощечины. Женщина вскрикнула. В соседней камере что-то упало, и тут же хлопнула железная дверь. За стеной послышались судорожные всхлипывания.
Неожиданно замок на двери в камере Шенгеле начал открываться. Он отскочил и сел на нары. Дверь распахнулась, и в проеме возник Сухов. Лицо его никаких эмоций не выражало.
Реалити-шоу «Место» – для тех, кто не может найти свое место. Именно туда попадает Лу́на после очередного увольнения из Офиса. Десять участников, один общий знаменатель – навязчивое желание ковыряться в себе тупым ржавым гвоздем. Экзальтированные ведущие колдуют над телевизионным зельем, то и дело подсыпая перцу в супчик из кровоточащих ран и жестоких провокаций. Безжалостная публика рукоплещет. Победитель получит главный приз, если сдаст финальный экзамен. Подробностей никто не знает. Но самое непонятное – как выжить в мире, где каждая лужа становится кривым зеркалом и издевательски хохочет, отражая очередного ребенка, не отличившего на вкус карамель от стекла? Как выжить в мире, где нужно быть самым счастливым? Похоже, и этого никто не знает…
В альтернативном мире общество поделено на два класса: темнокожих Крестов и белых нулей. Сеффи и Каллум дружат с детства – и вскоре их дружба перерастает в нечто большее. Вот только они позволить не могут позволить себе проявлять эти чувства. Сеффи – дочь высокопоставленного чиновника из властвующего класса Крестов. Каллум – парень из низшего класса нулей, бывших рабов. В мире, полном предубеждений, недоверия и классовой борьбы, их связь – запретна и рискованна. Особенно когда Каллума начинают подозревать в том, что он связан с Освободительным Ополчением, которое стремится свергнуть правящую верхушку…
Со всколыхнувшей благословенный Азиль, город под куполом, революции минул почти год. Люди постепенно привыкают к новому миру, в котором появляются трава и свежий воздух, а история героев пишется с чистого листа. Но все меняется, когда в последнем городе на земле оживает радиоаппаратура, молчавшая полвека, а маленькая Амелия Каро находит птицу там, где уже 200 лет никто не видел птиц. Порой надежда – не луч света, а худшая из кар. Продолжение «Азиля» – глубокого, но тревожного и неминуемо актуального романа Анны Семироль. Пронзительная социальная фантастика. «Одержизнь» – это постапокалипсис, роман-путешествие с элементами киберпанка и философская притча. Анна Семироль плетёт сюжет, как кружево, искусно превращая слова на бумаге в живую историю, которая впивается в сердце читателя, чтобы остаться там навсегда.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.