Казнить нельзя помиловать. Бескомпромиссный подход к пунктуации - [34]
Разумеется, судьба дефиса тесно связана с общеязыковой переменой курса, о которой мы поговорим в следующей главе. Речь идет о неожиданном и весьма опасном возврате к scriptio continua античных времен, когда слова просто склеивались в единый монолит без начальных заглавных букв и без всяких знаков препинания. У такого возврата есть и положительная сторона: если книги продержатся еще хотя бы лет двадцать, молодые читатели смогут без труда читать Джеймса Джойса, поскольку бездефисные поэтические слияния наподобие snotgreen или scrotumtightening[342] будут восприниматься совершенно обыденно. Адреса электронной почты и реклама в Интернете (GENTSROLEXWATCH![343]) исподволь приучают нас к подобным словечкам, поэтому приглашение на мероприятие Би-би-си, названное soundstart,[344] я восприняла не моргнув глазом. Когда-то мы мучались вопросами: «В одно слово? В два? Через дефис?» Сейчас третий вариант стремительно исчезает. Я слышала, что в наше время обладатели двойных фамилий просто не могут передать нужную информацию по телефону, потому что на другом конце провода слишком редко оказывается человек, знакомый с дефисами. И бедолаги получают кредитные карточки с надписью Anthony Armstrong, Jones или Anthony Armstrong’Jones, а то и Anthony Armstrong Hyphen.
Так как же правильно ставить дефисы, пока нас не поглотил кошмарный мир, где принято писать Hellohowareyouwhatisthisspacebarthingforanyidea?[345] У дефисов есть множество законных способов применения:
1. Они защищают от клеветы торговцев сельдью, никогда не бравших капли в рот. Многие слова, такие как co-respondent, re-formed, re-mark, требуют дефиса во избежание двусмысленности. Заново созданная (re-formed) рок-группа отличается от реформированной (reformed). Давнишний (longstanding) друг мало похож на стоящего долговязого (long standing). Поперечный разрез (cross-section) общества – совсем не то, что его рассерженный слой (cross section). И таких примеров тьма. Однако, как я недавно имела случай убедиться, даже тщательная расстановка дефисов не всегда помогает. В опубликованной в «Дейли телеграф» статье о современной пунктуации я сослалась на газетный справочник по стилю (newspaper style-book), аккуратно проставив дефис, чтобы точно донести смысл до читателей (я не была уверена, что все из них слышали о таких справочниках). И что бы вы думали? Пришло две жалобы! В них ехидно отмечалось, что я неправильно поставила дефис. Поскольку никаких newspaper style-book нет в природе, я, видимо, имела в виду newspaper-style book. Пользуюсь случаем, чтобы заявить: большего оскорбления я еще не слышала. «Что такое книга газетного типа? – возопила я. – Покажите мне эту книгу газетного типа, если она вам попадется!» До сих пор не могу прийти в себя.
2. Дефис по-прежнему используется для записи числительных типа thirty-two[346] и forty-nine.[347]
3. Он нужен для соединения двух существительных, например London-Brighton train,[348] или двух прилагательных: American-French relations.[349] Печатники для этой цели используют короткое тире.
4. Еще существует правило – хотя теперь оно уже не так строго соблюдается – о том, что если именная группа, например stainless steel,[350] характеризует существительное, то она объединяется дефисом – stainless-steel kitchen.[351] Таким образом, corrugated iron[352] пишется без дефиса, a corrugated-iron roof[353] – с дефисом. У матча есть вторая половина (second half), и с ней связано особое напряжение (second-half excitement). «История Тома Джонса, найденыша» была написана в XVIII веке (18th century) и поэтому называется романом восемнадцатого века (18th-century novel). Поезд, отходящий в семь часов (seven o’clock), – это семичасовой поезд (seven-o’clock train).
5) Дефис принято использовать для присоединения некоторых приставок: un-American, anti-Apartheid, pro-hyphens, quasi-grammatical.
6) Если какое-то слово нужно передать по буквам, эти буквы принято разделять дефисами: K-E-Y-N-S-H-A-M.
7) В сугубо прагматических целях дефис используют для устранения неприятного лингвистического явления, которое называется «стечением букв». Иной раз очень хочется составить сложное слово, но некоторые сочетания бывают ужасны, например deice (de-ice[354]) или shelllike (shell-like[355]).
8) Конечно, в первую очередь дефис применяют, чтобы показать, что слово еще не кончилось и продолжается на следующей строке. В наше время многие разделяют слова для переноса самым чудовищным образом, но, к счастью, здесь можно в это не углубляться. Замечу лишь, что это было бы жутко трудоемко (кстати, переносить нужно pains-taking,[356] а не pain-staking).
9) Дефисами отражают на письме нерешительность и заикание: I reached for the w-w-w-watering can.[357]
10) Если впереди – выражение, содержащее дефисы, а вы хотите заранее уточнить его, нужно писать так: Не was a two– or three-year-old.[358]
Даже когда знаешь все эти правила, невозможно отделаться от мысли, что дефису пора на покой. Еще в 1930 году в «Справочнике Фаулера по современному английскому языку» рекомендовалось по мере возможности опускать дефис, а в Оксфордском словаре английского языка 2003 года издания высказано предположение, что дефис скоро исчезнет. Американцы со все большим энтузиазмом склеивают слова, зато у британцев под влиянием царящего в мире разброда появляются совершенно безумные дефисные конструкции – в частности, дефисы проникают в сердцевину фразовых глаголов.
Предлагаемая вашему вниманию книга – сборник историй, шуток, анекдотов, авторами и героями которых стали знаменитые писатели и поэты от древних времен до наших дней. Составители не претендуют, что собрали все истории. Это решительно невозможно – их больше, чем бумаги, на которой их можно было бы издать. Не смеем мы утверждать и то, что все, что собрано здесь – правда или произошло именно так, как об этом рассказано. Многие истории и анекдоты «с бородой» читатель наверняка слышал или читал в других вариациях и даже с другими героями.
Книга посвящена изучению словесности в школе и основана на личном педагогическом опыте автора. В ней представлены наблюдения и размышления о том, как дети читают стихи и прозу, конкретные методические разработки, рассказы о реальных уроках и о том, как можно заниматься с детьми литературой во внеурочное время. Один раздел посвящен тому, как учить школьников создавать собственные тексты. Издание адресовано прежде всего учителям русского языка и литературы и студентам педагогических вузов, но может быть интересно также родителям школьников и всем любителям словесности. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
На протяжении всей своей истории люди не только создавали книги, но и уничтожали их. Полная история уничтожения письменных знаний от Античности до наших дней – в глубоком исследовании британского литературоведа и библиотекаря Ричарда Овендена.
Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.
Институт литературы в России начал складываться в царствование Елизаветы Петровны (1741–1761). Его становление было тесно связано с практиками придворного патронажа – расцвет словесности считался важным признаком процветающего монархического государства. Развивая работы литературоведов, изучавших связи русской словесности XVIII века и государственности, К. Осповат ставит теоретический вопрос о взаимодействии между поэтикой и политикой, между литературной формой, писательской деятельностью и абсолютистской моделью общества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.