Казна императора - [14]
Чекист смолк и с сердитым сопением долго смотрел на Тешевича. Но, видимо, его что-то очень интересовало, так как он с трудом взял себя в руки и почти спокойно спросил:
— Почему на самой границе такое сопротивление было? Ведь все знали, что уходите.
— Значит, не все уходить хотели…
— И что, даже приказа не было? — чекист подозрительно сощурился. — Вроде как сами собрались и пошли, так что ли?
— Нет, — покачал головой Тешевич. — Приказа не было, сами решили и сами пошли…
На этот раз чекист молчал долго. Видимо, он чувствовал, что Тешевич говорит правду, но почему-то именно такой ответ его не устраивал. Потом, выждав приличную паузу, чекист зашел с другой стороны.
— Какие части входили в ваш отряд?
— Не знаю. — Тешевич задумался, он и впрямь затруднялся ответить на этот вопрос. — Из моего батальона было двенадцать человек, остальные, кто откуда. А если по людям считать, то треть вообще беженцы, дети…
— И что, с багажом, с вещами? — лениво поинтересовался чекист.
— Да нет, какие там вещи. Только то, что в руках, пешком же шли.
— А обоз? — чекист так и впился глазами в поручика.
— Обоз? — Тешевич задумался. — Да, небольшой был. Десятка два лошадей под вьюками…
— И что же в обозе?…
Чекист постарался задать вопрос как можно равнодушнее, но Тешевич уже понял, чего он добивается.
— Откуда я знаю, — неожиданная догадка придала уверенности поручику. — Может, продовольствие, или амуниция. Да мало ли что. Я не интересовался.
— А ящиков там не видели?
Тешевич вспомнил, что действительно, несколько лошадей были навьючены длинными винтовочными ящиками и кивнул.
— Видел…
Какое-то время чекист колебался, но наконец спросил без обиняков:
— Ценности там были?
Тешевич подумал, что теперь-то, по истечении трех суток, Костанжогло вне всякой досягаемости и потому со злорадным удовлетворением подтвердил:
— Да, были…
В камере было холодно. Кутаясь в шинель, Шурка Яницкий сидел на кане и тупо смотрел в маленькое зарешеченное окошечко. Сидеть было низко, и Шуркины колени торчали высоко вверх. Сам кан, прогревшийся было за ночь, давно остыл, и если б не лежавшая сверху тоненькая, местами прохудившаяся, циновка, Шурка замерз бы окончательно.
Все случившееся с ним было до того нелепо, что никак не укладывалось в сознании. Начать хотя бы с того, что Шурка так и не понял, куда его увезли, выкрав неизвестно зачем из поезда.
В первый раз он очнулся, после того как пахнувший кунжутным маслом то ли бурят, то ли китаец влил ему в рот почти полкружки ханшина[4].
Поручика, с туго стянутыми веревкой руками, куда-то везли на китайской арбе, причем ехали не по дороге, а по ясно различимому каменистому руслу высохшего ручья. Арбой, запряженной какими-то серыми лошаденками, управлял погонщик-китаец в куртке из неизменно-синей «дабы», лица которого Шурка не видел, а только слышал, как он, подгоняя своих одров, то и дело гортанно выкрикивал:
— Уо-уо!…
От этих выкриков в голове у Шурки сразу принимались колоть иголочки, каменистые, вперемешку с замерзшей глиной, откосы ручья начинали подпрыгивать, безлиственные деревья недальней рощи двоились, а едва видимые на краю зимней, желтой пустыни сопки становились какими-то расплывчатыми. Да и это состояние продолжалось недолго. Едва бодрящее действие ханшина кончилось, как на очередном ухабе иголочки кольнули особо сильно, и поручик снова потерял сознание, опять погрузившись в беспросветную темень…
Второй раз более или менее Шурка пришел в себя, когда его поставили на ноги во дворе импани[5]. Тогда против своей воли он с интересом рассматривал и чистый дворик, и точеные деревянные ворота, и саму фанзу, где вместо окон вся передняя стенка была заклеена полупрозрачной бумагой, натянутой на мелкий реечный переплет.
Больше всего Шурку поразил не сам хозяин в шелковом халате и чистеньких улах[6], молча стоявший посреди двора, а вид двух оборванных китайцев, судя по виду, самых что ни на есть бедняков, с отсутствующим взглядом скорчившихся под глинобитной стеной усадьбы.
У обоих на шее и ногах были надеты грязные деревянные колодки, и поручик здорово перепугался, решив, что и его сейчас посадят под стеной рядом с ними.
Однако ничего подобного не случилось. Больше того, Шурку завели в общем-то вполне приличную, но полутемную комнатушку с хорошо прогретым каном и, даже снова угостив ханшином, дали целую миску бобов. Проголодавший за все эти передряги поручик набросился на еду, и подсознательно у него шевельнулось чувство благодарности к хохлушке, повисшей у него на плече…
Да, пальни он тогда по этим самым хунхузам, в лучшем случае сидеть бы и ему под стеной с колодкой на шее…
Мысль о револьвере как-то сразу вернула Шурке возможность соображать, и он, отставив пустую миску, принялся себя ощупывать. К его удивлению, все в карманах было цело, однако и револьвер, и письмо к генералу Миллеру отсутствовали.
Поручик вспомнил, что первый вопрос был именно о письме, пощупал все еще нывшую голову и, махнув на все рукой, завалился на теплый кан спать…
В этой импани Яницкий провел трое суток. Его ни о чем не спрашивали, не били и даже раз в день пускали погулять во двор, где уже не было колодников. Что кругом происходит, Шурка не понимал. Китайцы лопотали по-своему, с ним общались при помощи жестов, произнося одно или два слова по-русски и к тому же казались поручику все на одно лицо.
Страшные дни, недели и месяцы начала Великой Отечественной войны… Командиров нет, танков нет, самолётов нет. Есть индивидуальный окоп и винтовка, и кто рядом с тобой – неизвестно. А впереди враги с пушками и пулемётами. Вот и стоит человек перед выбором: стоять до конца или?.. Героями нового романа признанного мастера отечественной остросюжетной литературы являются рядовые красноармейцы и сержанты, офицеры и генералы. Каждый из них ищет ответ на вопрос, что делать: бросив всё, спасать себя или защищать попавшую в беду Родину?
Совсем недавно отполыхала над Советской страной Великая Отечественная война… Но по-прежнему неспокойно на землях, присоединённых к СССР в 1939 году. В лесах всё ещё укрываются многочисленные банды бандеровцев, да и в городах встречаются разные люди. Особенно если под городом тянутся загадочные подземелья и всё ещё живы таинственные легенды о секретах старого замка…
Завершилась Первая мировая война, отгремели Гражданская и Великая Отечественная… Но нет покоя бывшему военному разведчику Иртеньеву, хорошо знакомому читателям по повести «Венская сказка». Для новой власти он остается врагом, а былые соратники давно стали чужими. Вот и приходится Иртеньеву отчаянно бороться как за свою жизнь, так и за счастье дорогих ему людей…
Кресы Всходни оккупированы фашистскими войсками, но столь желанного для захватчиков покоя на этих землях нет. Ведёт борьбу с гитлеровцами польское подполье, возникают в лесах партизанские отряды, поднимают голову недовольные своими хозяевами националисты. У бывшего инженера Длугого, советского разведчика Меланюка, гестаповца Хюртгена, «пана референта» Пилюка, у каждого — свои цели. А «майору из Варшавы» Казимиру Дембицкому приходится бороться не только с совсем уж явными врагами, стремящимися узнать тайну объекта «С-22», но и определяться, с кем он окажется в одном окопе… Новый роман известного мастера отечественной остросюжетной литературы.
Нет покоя государю Московии Алексею Михайловичу, прозванному Тишайшим. Усмирены враги внешние, но в низовьях Волги разгорается пламя казачьей вольницы под предводительством дерзкого Стеньки Разина. Да и на Русский Север настырно лезут незваные гости, которым очень хочется не только найти морской путь в таинственную Мангазею, но и обустроиться на чужих для них берегах Студёного моря.Новый роман признанного мастера остросюжетной литературы.
В должности старшего артиллерийского офицера на броненосце береговой обороны “Адмирал Ушаков” Н.Н.Дмитриев провел долгие месяцы опасного океанского плавания и стал свидетелем полного разгрома эскадры З.П.Рожественского в дневном бою 14 мая, последовавших затем ночных атак японских миноносцев и героического боя “Адмирале Ушакове” с двумя японскими броненосными крейсерами, значительно превосходившими его по своей боевой мощи. Прочитав эти воспоминания, читатель узнает о малоизвестных фактах похода эскадры контр-адмирала Н.И.Небогатова.
В послеблокадном Ленинграде Юрий Давыдов, тогда лейтенант, отыскал забытую могилу лицейского друга Пушкина, адмирала Федора Матюшкина. И написал о нем книжку. Так началась работа писателя в историческом жанре. В этой книге представлены его сочинения последних лет и, как всегда, документ, тщательные архивные разыскания — лишь начало, далее — литература: оригинальная трактовка поведения известного исторического лица (граф Бенкендорф в «Синих тюльпанах»); событие, увиденное в необычном ракурсе, — казнь декабристов глазами исполнителей, офицера и палача («Дорога на Голодай»); судьбы двух узников — декабриста, поэта Кюхельбекера и вождя иудеев, тоже поэта, персонажа из «Ветхого Завета» («Зоровавель»)…
Одна из самых загадочных личностей в мировой истории — римский император Гай Цезарь Германии по прозвищу Калигула. Кто он — безумец или хитрец, тиран или жертва, самозванец или единственный законный наследник великого Августа? Мальчик, родившийся в военном лагере, рано осиротел и возмужал в неволе. Все его близкие и родные были убиты по приказу императора Тиберия. Когда же он сам стал императором, он познал интриги и коварство сенаторов, предательство и жадность преторианцев, непонимание народа. Утешением молодого императора остаются лишь любовь и мечты…
В однотомник известного ленинградского прозаика вошли повести «Питерская окраина», «Емельяновы», «Он же Григорий Иванович».
Кен Фоллетт — один из самых знаменитых писателей Великобритании, мастер детективного, остросюжетного и исторического романа. Лауреат премии Эдгара По. Его романы переведены на все ведущие языки мира и изданы в 27 странах. Содержание: Кингсбридж Мир без конца Столп огненный.
Анатолий Афанасьев известен как автор современной темы. Его перу принадлежат романы «Привет, Афиноген» и «Командировка», а также несколько сборников повестей и рассказов. Повесть о декабристе Иване Сухинове — первое обращение писателя к историческому жанру. Сухинов — фигура по-своему уникальная среди декабристов. Он выходец из солдат, ставший поручиком, принявшим активное участие в восстании Черниговского полка. Автор убедительно прослеживает эволюцию своего героя, человека, органически неспособного смириться с насилием и несправедливостью: даже на каторге он пытается поднять восстание.
Беллетризованная повесть о завоевании и освоении Западной Сибири в XVI–XVII вв. Начинается основанием города Тобольска и заканчивается деятельностью Семена Ремизова.
Кто он — палач, убивший декабрьским днем 1981 года народную любимицу, замечательную актрису Зою Федорову? Спустя годы после рокового выстрела полковник Костенко выходит на его след. Палач «вычислен», и, как это часто бывает, правосудие оказалось бессильно. Но не таков Костенко, чтобы оставить преступника безнаказанным…
В ночь на 22 июня 1941 года при переходе границы гибнет связной советской армейской разведки. Успевший получить от него документы капитан-пограничник таинственно исчезает вместе с машиной, груженой ценностями и архивом. На розыски отправлена спецгруппа под командованием капитана Волкова. Разведчикам противостоит опытный и хитрый противник, стремящийся первым раскрыть тайну груза.Роман является вторым из цикла о приключениях советского разведчика Антона Волкова.
В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха.
Повесть «Противостояние» Ю. С. Семенова объединяет с предыдущими повестями «Петровка, 38» и «Огарева, 6» один герой — полковник Костенко. Это остросюжетное детективное произведение рассказывает об ответственной и мужественной работе советской милиции, связанной с разоблачением и поимкой, рецидивиста и убийцы, бывшего власовца Николая Кротова.