Казнь по кругу - [39]

Сырцов укладывался в плотной широкой и длинной тени, но проснулся оттого, что лежал на солнце. Даже низкое светило напекло ему голову. На то и июнь. На четвереньках перебрался в убежавшую от него тень и стал потихоньку приходить в себя, для чего энергично промассировал лоб и затылок. Осмотрел, задрав рубаху, левый бок. Худо, дядя Жора: рана уверенно воспалялась. Ну, это на потом. Он глянул на часы. Было без десяти шесть, семнадцать пятьдесят. Магазины, надо полагать, еще открыты. Следовало решить самые насущные бытовые проблемы.

Сырцов вышел из заповедника и по деревянному мосту двинулся к прибрежному торговому центру Углича.

В маленьких частных магазинчиках приобрел поочередно шикарную и вместительную адидасовскую сумку (наверняка подделка), джинсы, джинсовую рубаху, исподнее, пару легкомысленно разрисованных футболок, мыло, зубную пасту, зубную щетку, бритву «Жиллет-сенсор» и, разменяв пару стодолларовых бумажек, хорошие кроссовки и носки. Покупки легли в сумку, и она стала выглядеть так, будто Сырцов полгода не снимал ее с плеча.

Поискав недолго, нашел едальню, которую содержали азербайджанцы. Нечистая, надо сказать, публика отоваривалась у стойки. Стоять Сырцову не было охоты, и он, усевшись за шаткий столик, отрешенно-приказным взглядом посмотрел на усатого и упитанного азербайджанца, контролировавшего работу двух русских буфетчиц. Сырцов умел смотреть: азербайджанец под его удавьим взглядом послушно пошел к нему.

— Что хочешь, дорогой? — ласково спросил он.

— Есть, — честно признался Сырцов. — Посиди со мной, Рашид.

— Откуда знаешь, как меня зовут?

— А наколка.

Рашид зачем-то спрятал руку с наколкой за спину.

— Какой глазастый!

— Ну! Присядь! Присядь! — продолжал гипнотизировать его Сырцов.

Рашид вздохнул, уселся в пластмассовое креслице, положил руки на стол и безнадежно догадался:

— Мент?

— Бывший. Так что не суетись, расслабься.

— Что кушать будешь?

— Что подашь.

— Шашлык сегодня неважный, а люля-кебаб — хороший.

— Две порции люля, зелени какой-нибудь, огурчики там, помидорчики, водички чтобы с газом покрепче и те де, и те пе.

— И те де, и те пе — это покрепче чего-нибудь? — опять догадался Рашид.

— Так точно, сообразительный кавказец. И не самопальной мочи, а настоящей фирмы без баловства. Найдешь?

— Имеется. Что будешь, коньяк, джин, виски?

— Джин какой?

— «Гордон».

— Тогда джину. А тоник найдется?

— Обижаешь, начальник, — не сдержался, зацепил Рашид и поднялся.

— Ты куда это?

— Распоряжусь.

— Отсюда распорядишься. Поговорить надо.

— Это тебе надо. А мне надо?

— Надо. Понравишься мне, так и навар будет.

— Алла! — крикнул Рашид, и Алла была тут как тут. Крепкая такая бабочка, явно в родстве с бесом. — Алла, другу моему устрой все как для родственника, по-домашнему. И джина моего принеси. Все поняла?

— Не поняла только, как друга вашего зовут.

— Георгием меня зовут, Аллуся, — признался Сырцов. — И действуй, действуй. Мне, как чукче, кушать очень хочется.

Одарив мужчин (обоих, не выбирая) многообещающей улыбкой, Алла скрылась за кулисами.

— Говори, Георгий, — предложил Рашид.

— Как у тебя со здоровьем? — заботливо поинтересовался Сырцов.

— Вах! Сглазишь! — испугался Рашид. И добавил: — Хорошее у меня здоровье.

— Ну, а на всякий случай доктор у тебя имеется? Я так полагаю, что здесь тобой все схвачено?

— Какой нужен? Венеролог, зубной?

— Лучше хирург.

— Хирурга нет. Терапевт, который все умеет, есть.

— Адресок и рекомендации, Рашид. Не бесплатно.

Рашид, не отвечая, весело заглянул Сырцову в глаза. Сырцов достал из заднего кармана пачку стодолларовых, отстегнул одну бумажку и положил на стол. Рашид взял бумажку и небрежно спрятал в нагрудный карман рубахи.

— Когда нужен доктор?

— Мы с тобой поедим, поговорим как следует, тогда и пойду.

— Позвоню, — пообещал Рашид. — Еще что?

Понимал, сообразительный черт, что не последняя для него была бумажка.

И точно: Сырцов веером разложил на столе еще пять.

— Концы на пристани имеются? Мне билет на теплоход нужен.

— Вверх, вниз?

— Ты что, только в одну сторону можешь билет сделать?

— Интересуюсь просто, дорогой!

— Вниз. До Саратова, — определил свой маршрут Сырцов. Рашид посмотрел на долларовые лепестки и сказал осторожно:

— Здесь много.

— Все твое. Только билет мой.

— Хоп! — согласно воскликнул Рашид, и они хлопнулись ладонями.

Появилась Аллуся и загрузила стол.

— Выпьешь со мной, Рашид?

— Обмою, — уточнил хитрый азербайджанец.

Дорвался до настоящей еды Сырцов. Поспешно выпив, вмиг смел и сыр, и зелень, и рыбу, и кебабы изголодавшийся сыщик. Рашид прихлебывал круто разбавленный тоником джин из длинного стакана и с состраданием наблюдал за этим процессом. Сырцов, почувствовав наконец неудобную тяжесть в желудке, успокоился слегка, выпил еще. Выпил и решил:

— Я у тебя в подсобке побреюсь и переоденусь, а ты доктору позвони. — Я — твой знакомый сыскарь из МУРа, выполняющий особое задание.

— Зацепили тебя? — опять догадался Рашид. — Нож, пуля?

— Об этом доктор узнает.

— А потом уже я, — понял Рашид. — Но учти, Жора, если мокруха, все отменяется. Пятерик за укрывательство мотать не хочу.

— Что же мне тебе сказать, Рашид? — в издевательском размышлении задал глубокомысленный вопрос Сырцов. — Ты страстно желаешь, чтобы я сказал, что мокрухи не было. Я и говорю: не было мокрухи.