Казино Москва: История о жадности и авантюрных приключениях на самой дикой границе капитализма - [123]

Но все пошло не совсем так, как было запланировано.

Буквально на второй день экономического эксперимента Андрей заметил, что в лагере обращается больше денег, чем их было вначале напечатано. После проведенного расследования он обнаружил, что несколько подростков смастерили собственный печатный станок и выпускали экю для покупки сладостей в кондитерской. Лагерная полиция была направлена арестовать преступников, но подростки откупились от представителей закона ящиком шоколадных батончиков и продолжали действовать безнаказанно. Другие полицейские, не в силах удержаться от предложенных «Пепси» и жевательных резинок, согласились разделить пополам добычу с фальшивомонетчиками и мирно разойтись. Малолетняя мафия начала запугивать остальных пионеров в лагере и назначила твердую плату за нарушения (ругательства и т. п.) – пятьдесят экю, или две вафли.

Приняв слова одного из советников («Ничего нет выше закона, кроме денег») слишком близко к сердцу, группа чрезмерно восторженных юных капиталистов начала штурмовать кабинет Андрея, то есть Центральный банк, и после рукопашной схватки удрала, захватив с собой платежную ведомость с общей суммой выплаченной заработной платы. Андрей был вынужден выпустить дополнительное количество лагерных денег, а это, в свою очередь, заставило повысить цены на шоколадки и услуги – совсем как в реальном постсоветском мире. Так в лагере родилась гиперинфляция.

Тем временем некоторые дети благодаря участию в тяжелой работе и собственной изобретательности становились искусными предпринимателями. Сын Геннадия, Витя, точная копия рыжего отца, начал свой бизнес с ремонта небольшого моста через ручей на краю лагеря. Он нанял четырех парней, и через три часа мост был готов. (Этот мост обвалился снова к моменту моего приезда.) На сумму, полученную по контракту за ремонт моста, он скупил все жетоны для посещения наиболее популярных компьютерных видеоигр.

– За эти жетоны я мог потребовать все, что захочу, – они были только у меня и ни у кого больше, – сказал он, сияя. – А экю я не люблю, они просто бумажки, поэтому за свои жетоны я принимал только шоколадки.

Витя расплачивался с товарищами из своей прибыли только по бартеру – шоколадом. Однако его товарищи стали слишком жадными, и он нанял двух охранников для защиты своих запасов. В результате дело закончилось дракой между одним из его охранников и подростком, отдыхающим в лагере. Андрей вмешался и пригрозил позвонить их родителям.

На третий день экономической игры в лагере имени Крупской произошло эффектное банкротство. Некто из подростков, по своим действиям похожий на Дональда Трампа, скупил права на спальные помещения и потребовал от остальных плату за проживание. К несчастью нового хозяина помещения, подростки тайком пробирались в спальни через заднее окно и ночевали там бесплатно. В результате подававший надежды бизнесмен на бирже труда задолжал больше экю, чем ему удалось собрать за проживание. Он бросил свой бизнес с собственностью и присоединился к полиции, которая одновременно «работала» в лагере мафией.

К полудню четвертого дня в лагере наступил полный хаос. Жанна Николаевна, выполняя роль мэра, созвала общее собрание всех отдыхающих в лагере, чтобы восстановить порядок. Когда она предложила уволить коррумпированную «полицию» и заменить ее вновь образованной «национальной гвардией» из вожатых, «полиция» устроила «государственный переворот» и угрожала взять ее в заложники. Игра закончилась.

Подобный поворот событий порадовал Сережу, скромного тринадцатилетнего паренька с глубоко сидящими голубыми глазами и тонкими чертами лица. Сидя в столовой после обеда, состоявшего из фасолевого супа и каши, он заметил, что экономическая игра пробудила в каждом участнике его худшие качества.

– Мои друзья стали агрессивными, а взрослые ребята вообще начали брать себе все, что хотели. Это несправедливо! – доверительно сообщил он.

Жанна Николаевна, размешивая чай, кивнула головой в знак согласия.

– Если люди так ведут себя при капитализме, – тихо сказала она, – то я очень опасаюсь за будущее России.

Глава тринадцатая Медвежий рынок (Рынок падающих цен)

Когда случилась беда (ее предсказали дети в Вологде), я находился на борту вертолета за Полярным кругом. Это случилось в конце мая, когда наконец растаяли сибирские болота. Грохот взламывающегося на северных реках льда раздавался повсюду, как гром. Огромные зубчатые льдины толщиной в три фута и площадью с футбольное поле вздымались и падали, нагромождаясь друг на друга. То тут, то там в тайге из-под снежного покрова появлялись оттаявшие полянки, покрытые розовато-лиловым мхом, как небольшие островки в бриллиантовом белом море.

Я чувствовал себя немного виноватым за эту последнюю поездку, поскольку из-за дефицита штата нашего бюро в офисе газеты «Джорнел» осталась одна Бетси. Так уж вышло, что время моей поездки было выбрано крайне неудачно и из-за других неприятностей, надвигающихся на Москву. Я вообще ничего не знал о ситуации в Москве, пока не воспользовался мобильным телефоном на одной из буровых станций и не позвонил в офис. На звонок ответила Бетси, сказав раздраженным тоном: